Белый Клык
Шрифт:
Но самке инстинкт говорил совсем другое. Будучи овчаркой, она питала бессознательный страх перед Северной глушью, и особенно перед таким её обитателем, как волк. Белый Клык был для овчарки волком, исконным врагом, грабившим стада ещё в те далёкие времена, когда первая овца была поручена заботам её отдалённых предков. И поэтому, как только Белый Клык остановился, отказавшись от драки, овчарка сама бросилась на него. Он невольно зарычал, почувствовав, как острые зубы впиваются ему в плечо, но всё-таки не укусил овчарку, а только смущённо попятился назад, стараясь обежать её сбоку. Однако все его старания были напрасны — овчарка не давала ему проходу.
— Назад, Колли! —
Уидон Скотт засмеялся.
— Ничего, отец. Это хороший урок Белому Клыку. Ему ко многому придётся привыкать. Пусть начинает сразу. Ничего, обойдётся как-нибудь.
Коляска удалялась, а Колли всё ещё преграждала Белому Клыку путь. Он попробовал обогнать её и, свернув с дороги, кинулся через лужайку, но овчарка бежала по внутреннему кругу, и Белый Клык всюду натыкался на её оскаленную пасть. Он повернул назад, К другой лужайке, но она и здесь обогнала его.
А коляска увозила хозяина. Белый Клык видел, как она мало-помалу исчезает за Деревьями. Положение было безвыходное. Он попробовал описать ещё один круг. Овчарка не отставала. Тогда Белый Клык на всём ходу повернулся к ней. Он решился паевой испытанный боевой приём — ударил её в плечо и сшиб с ног. Овчарка бежала так быстро, что удар этот не только свалил её на землю, но заставил по инерции перевернуться несколько раз подряд. Пытаясь остановиться, она загребала когтями землю и громко выла от негодования и оскорблённой гордости.
Белый Клык не стал ждать. Путь был свободен, а ему только это и требовалось. Не переставая тявкать, овчарка бросилась за ним вдогонку. Он взял напрямик, а уж что касается умения бегать, так тут овчарка могла многому поучиться у него. Она мчалась с истерическим лаем, собирая все свои силы для каждого прыжка, а Белый Клык нёсся вперёд молча, без малейшего напряжения и, словно призрак, скользил по траве.
Обогнув дом, Белый Клык увидел, как хозяин выходит из коляски, остановившейся у подъезда. В ту же минуту он понял, что на него готовится новое нападение. К нему неслась шотландская борзая. Белый Клык хотел оказать ей достойный приём, но не смог остановиться сразу, и борзая уже была почти рядом. Она налетела на него сбоку. От такого неожиданною удара Белый Клык со всего размаху кубарем покатился по земле. А когда он вскочил на ноги, вид его был страшен: уши, прижатые вплотную к голове, судорожно подёргивающиеся губы и нос, клыки, лязгнувшие в каком-нибудь дюйме от горла борзой.
Хозяин бросился на выручку, но он был слишком далеко от них, и спасителем борзой оказалась овчарка Колли. Подбежав как раз в ту минуту, когда Белый Клык готовился к прыжку, она не позволила ему нанести смертельный удар противнику. Колли налетела, как шквал. Чувство оскорблённого достоинства и справедливый гнев только разожгли в овчарке ненависть к этому выходцу из Северной глуши, который ухитрился ловким манёвром провести и обогнать её и вдобавок вывалял в песке. Она кинулась на Белого Клыка под прямым углом в тот миг, когда он метнулся к борзой, и вторично сшибла его с ног.
Подоспевший к этому времени хозяин схватил Белого Клыка, а отец хозяина отозвал собак.
— Нечего сказать, хороший приём здесь оказывают несчастному волку, приехавшему из Арктики, — говорил Скотт, успокаивая Белого Клыка. — За всю свою жизнь он только раз был сбит с ног, а здесь его опрокинули дважды за какие-нибудь полминуты.
Коляска отъехала, а из дому вышли новые незнакомые боги. Некоторые из них остановились на почтительном расстоянии от хозяина, но две женщины подошли и обняли его за шею. Белый Клык начинал понемногу привыкать к этому враждебному жесту. Он не причинял никакого вреда хозяину, а в словах, которые боги произносили при этом, не чувствовалось ни малейшей угрозы. Незнакомцы попытались было подойти к Белому Клыку, но он предостерегающе зарычал, а хозяин подтвердил его предостережение словами. Белый Клык жался к ногам хозяина, и тот успокаивал его, ласково поглаживая по голове.
По команде: «Дик! На место!» — борзая взбежала по ступенькам и легла на веранде, всё ещё рыча и не спуская глаз с пришельца. Одна из женщин обняла Колли за шею и принялась ласкать и гладить её. Но Колли никак не могла успокоиться и, возмущённая присутствием волка, скулила, в полной уверенности, что боги совершают ошибку, допуская его в своё общество.
Боги поднялись на веранду. Белый Клык шёл за хозяином по пятам. Дик зарычал на нею. Белый Клык ощетинился и ответил ему тем же.
— Уведите Колли в дом, а эти двое пусть подерутся, — сказал отец Скотта. — После драки они станут друзьями.
— Тогда, чтобы доказать свою дружбу Дику, Белому Клыку придётся выступить в роли главного плакальщика на ею похоронах, — засмеялся хозяин.
Отец недоверчиво посмотрел сначала на Белою Клыка, потом на Дика и в конце концов на сына
— Ты думаешь, что?.. Уидон кивнул головой.
— Вы угадали. Ваш Дик отправится на тот свет через минуту, самое большее — через две. Он повернулся к Белому Клыку.
— Пойдём, волк. Видно, в дом придётся увести не Колли, а тебя.
Белый Клык осторожно поднялся по ступенькам и прошёл всю веранду, подняв хвост, не сводя глаз с Дика и в то же время готовясь к любой неожиданности, которая могла встретить его в доме. Но ничего страшного там не было. Войдя в комнаты, он тщательно обследовал все углы, по-прежнему ожидая, что ему грозит опасность. Потом с довольным ворчанием улёгся у ног хозяина, не переставая следить за всем, что происходило вокруг, и готовясь каждую минуту вскочить с места и вступить в бой с теми ужасами, которые, как ему казалось, таились в этой западне.
Глава 3
Владения бога
Переезды с места на место заметно развили в Белом Клыке умение приспосабливаться к окружающей среде, дарованное ему от природы, и укрепили в нём сознание необходимости такого приспособления. Он быстро свыкся с жизнью в Сиерра-Виста — так называлось поместье судьи Скотта. Никаких серьёзных недоразумений с собаками больше не было. Здесь, на Юге, собаки знали обычаи богов лучше, чем он, и в их глазах существование Белою Клыка уже оправдывалось тем фактом, что боги разрешили ему войти в своё жилище. До с их пор Колли и Дику никогда не приходилось сталкиваться с волком, но раз боги допустили его к себе, им обоим не оставалось ничего другого, как подчиниться.
На первых порах отношение Дика к Белому Клыку не могло не быть несколько настороженным, но вскоре он примирился с ним, как с неотъемлемой принадлежностью Сиерра-Висты. Если бы всё зависело от одного Дика, они стали бы друзьями, но Белый Клык не чувствовал необходимости в дружбе. Он требовал, чтобы собаки оставили его в покое. Всю жизнь он держался особняком от своих собратьев и не имел ни малейшего желания нарушать теперь этот порядок вещей. Дик надоедал ему своими приставаниями, и он, рыча, прогонял его прочь. Ещё на Севере Белый Клык понял, что хозяйских собак трогать нельзя, и не забывал этого урока и здесь. Но он продолжал настаивать на своей обособленности и замкнутости и до такой степени игнорировал Дика, что этот добродушный пёс оставил все попытки завязать дружбу с волком и в конце концов уделял ему внимания не больше, чем коновязи около конюшни.