Белый мустанг
Шрифт:
Ещё четыре раза бросала женщина раскалённые камни в воду, а когда они остыли и пар вышел из шатра, Солнце заглянуло внутрь. Мальчики лежали неподвижно, как убитая охотником дичь, а их мышцы и кости стали совершенно мягкими.
— Уф, — вздохнуло тихо Солнце, — трудная работа ждёт меня сегодня.
Отец-Солнце снял у сыновей кожу с ладоней и подошв, сшил оленьими сухожилиями мышцы ног, сложил колени. Потом медвежьими сухожилиями сшил и укрепил мышцы рук и всего тела, сделал уши, а потом закрепил на головах длинные волосы, достигающие узких сильных бёдер.
Они были великолепны. У них был человеческий облик, но они были похожи на сыновей Великого Духа, на юных богов, а не рождённых простой смертной, земной женщиной. Они так стали похожи друг на друга, что их невозможно было различить.
Когда Солнце вывело их из типи, старуха от удивления омолодилась, четыре раза шепнула «хоу» и снова превратилась в старуху. Менялась так она четыре раза, представляя каждый раз другое время года. Во время весенне-летней перемены была молодой женщиной, а во время осенне-зимней — седой сморщенной старухой.
— Теперь ты уже не сможешь отречься от них, — обратилась она к владыке дня, — иди на землю, живи в одном типи с земной женщиной и своими детьми, а я останусь здесь одна.
Солнце подошло к старухе, ласково положило ей на плечо свою руку и, глядя ей прямо в лицо, измученное и усеянное морщинами, как голая скала — трещинами, мягко сказало:
— Иметь сыновей — для меня великое счастье. Но я не буду жить на земле. Не грусти, когда весело мне. Радуйся вместе со мной, и ни одна чёрная туча не омрачит блеска нашей радости.
По лицу женщины промелькнула лёгкая, радостная улыбка. Она кивнула головой.
— Я буду радоваться вместе с тобой, мой вождь, и твоя радость будет моей радостью.
— Мои сыновья в юном возрасте совершили великие подвиги и заслужили, чтобы им дали имена, — сказал владыка дня. — Твоё имя будет Най-ей-ей-ез-гани, а тебя, — обратился он ко второму, — в прериях будут звать Табо-то-ист-цини. Слава покроет ваши имена, как зимой снег землю. Радостен для меня день, когда вы пришли ко мне. Если у вас есть ко мне просьба, я выполню её тотчас же.
— Да, отец, нам хотелось, чтобы ты подарил нам двух своих славных коней, сёдла, уздечки, лассо и одеяла под сёдла.
Солнце рассмеялось.
— Кто вам сказал, что у меня есть кони, сёдла и лассо? У меня ничего нет, и дать мне вам нечего.
— Наша мать говорила, что мы получим то, о чём попросим, а когда вернёмся на землю, твои кони расплодятся, и каждый воин племени нашей матери получит прекрасного мустанга, а мы станем великими вождями. Если же мы вернёмся с пустыми руками, матери будет грустно, что ты пожалел двух коней своим сыновьям.
В этот момент Муха шепнула одному из мальчиков, что у отца есть кони, но он спрятал их от них. Тогда один из мальчиков сказал:
— Позволь, отец, мы сами поищем себе коней.
Не говоря ни слова, Солнце отправилось вслед за сыновьями. Они спустились в долину, окружённую со всех сторон скалами и высокими деревьями. Там было много чёрных медведей.
— Вот мои кони, — сказал владыка дня, указывая на медведей, — можете выбрать любого из них.
Муха снова зашептала на ухо:
— Не верьте ему, это не его кони, просите других!
— Да, отец, это добрые кони, — подтвердил один из мальчиков, — но нам хотелось бы других. Не покажешь ли нам другую долину со своими мустангами?
Отец в знак согласия кивнул головой и привёл их на большую поляну, где паслись олени и горные козы с длинной белой шерстью до самой земли и такой густой, что они казались завёрнутыми в снежные облака.
— Вот мои кони, — сказал он, — они быстрее ветра, который развевает ваши волосы. Выбирайте.
— Спасибо тебе, отец, но эти кони не для нас. На земле, где мы родились, эти звери называются иначе. Нам хотелось бы получить от тебя диких быстрых мустангов. Для тебя, отец, каждый зверь может быть мустангом. А мы — люди, и нам хочется коней, на которых ездят люди.
Сказав эти слова, мальчики пошли отдохнуть в свой шатёр. А их отец, наморщив лоб, укрылся в своём типи, и темнота окутала землю.
В шатре Муха шепнула мальчикам, что кони Солнца находятся в загородке, у которой четыре выхода.
Утром, когда владыка дня двинулся в своё путешествие по небесным прериям, Муха привела мальчиков к загону-коралю, верх ограды которого был усеян иглами дикобразов и когтями орлов. За оградой было так темно, что даже зоркие глаза мальчиков не смогли разглядеть ничего. Тогда они сели перед первым входом в загородку и стали ждать возвращения отца.
Когда он вернулся, то заметил мальчиков и сказал:
— Вы напрасно ждёте здесь, дети мои, ваши глаза никогда не увидят мустангов.
— Мы всё-таки просим тебя, отец: открой нам ворота, чтобы мы могли увидеть твоё богатство.
Отец не смог отказать в просьбе своим детям. Он открыл все ворота, и мальчики оказались в середине кораля, полного таких великолепных мустангов, что сердца мальчиков задрожали от восторга.
— Это худшие мои кони, — буркнул отец. — Выбирайте. Берите того, который вам больше всего понравится.
Он дал мальчикам лассо, а сам стал перед оградой.
Кони забеспокоились. Они гневно рыли копытами землю, ржали, прядали ушами, из раздутых ноздрей вырывался пар.
Когда мальчики присматривались к мечущимся мустангам, не зная, какого же выбрать, Муха шепнула:
— Ловите того, который отделится от стада...
Из вихря грив и дрожащих спин выскочил чёрный мустанг с белой гривой до земли. Гордо подняв голову, с гневным блеском в глазах, он стал носиться вокруг взволнованного, брыкающегося и ржущего стада.