Белый орк
Шрифт:
– И что мне надо сделать?
– Пройти через костер.
Шайн встряхнул головой. Уж не послышалось ли ему?
– Простите, это как? Прямо сквозь пламя?
Вождь кивнул с таким лицом, будто предлагал дипломату попить водички, а не совершить акт самосожжения.
– Или грош цена твои словам. А мы поступим так, как сочтем нужным.
Альберт замер как громом пораженный. Пред глазами возникли большие весы: на одной чаще лежало знамя Империи, на другой - урна с прахом. Пока что они уравновешивали друг друга, но с каждой секундой
Чертовщина какая-то. Ну заставили бы проглотить ящерицу, выпить отвар «священных» грибов или прокатиться на бешеном быке - там все же есть шансы выжить. Но пройти через костер высотой в два человеческих роста? Это что, такой хитрый способ избавиться от неугодного?
– Откажись, - шепнул Горран.
– Пусть все идет свои чередом. Зачем гибнуть? Свожу я тебя на север и так, не переживай.
– Боги следят за нами, сидя на небесах, - тихо пропел Альберт, сделав шажок в сторону огня.
– Вот пробил час, судьба страны в моих руках. Пускай проникнет в душу страх, пусть тело обратится в прах..., - вытянутую ладонь лизнул раскаленный воздух, но Шайн не отдернул руку.
– Мы все умрем, лишь бы Империя жила...
Невыносимый жар сменился легкой прохладой. В голове раздался знакомый голос:
– Заткнись, будь добр. Хуже этого я ничего не слышал.
– Ты про слова или мое исполнение?
– Про все сразу, - фыркнул Зарзул.
– Иди уже, я придержу огонь.
– Надеюсь, я не лишусь пальца?
Шаман расхохотался.
– То душу за свою страну решил отдать, а то какого-то пальца жалко. Не бойся, больше мне ничего не надо.
Альберт закрыл глаза и шагнул в бушующее пламя. Под ногами захрустели угли.
– Почему ты помогаешь мне?
– Тебе?
– Зарзул усмехнулся.
– Я помогаю своему народу. А ты просто инструмент, удачно подвернувшийся под руку.
– Ценю в людях честность. И в орках тоже.
– Как выйдешь из костра - не останавливайся, а то спину припечет. Все, до связи.
Ощутив траву, Альберт открыл глаза и прошел еще несколько шагов. Спину все-таки припекло, но не сильно. Шаманы смотрели на человека с отвисшими челюстями и глазами размерами с блюдца. Шайн сразу догадался, что на успешный исход «испытания» никто не надеялся, это был лишь способ заткнуть дипломату рот. Но когда тот невредимым вышел из костра, все потеряли дар речи. А затем попадали на колени и уткнулись мордами в землю.
Альберт был уверен, что теперь вожди исполнят любую его просьбу.
Глава 15
– Ты гребешь? Или спишь?
Стрела подняла морду и навострила уши. Убедившись, что обращаются не к ней, улеглась обратно.
– Эй!
Тарша встряхнула головой и налегла на шест. Река на этом участке была неглубока, длины палки вполне хватало, чтобы отталкиваться от каменистого дна.
– Нога болит, - тихо ответила орчиха.
– Правим к берегу.
Так как место рулевого заняла волчица, а рулить она по известным причинам не могла, беглецам пришлось управлять плотом шестами. Это требовало немалой сноровки и слаженности, за сутки пути рыцарь и кочевница успели поругаться раз десять. Но постоянные перебранки хоть немного отвлекали от оставшегося позади ужаса.
Позади ли?
Несмотря на значительное удаление от проклятого монастыря, Тарша предпочла бы плыть до самого устья без остановок. Но рана с каждым часом беспокоила все сильнее. Сперва нытьем, затем тупой болью и потягиванием мышцы.
Тарша не стала хорохориться и делать вид, что все хорошо. Она впервые оказалась так далеко от родного племени, где брат всегда защитит, а Грум излечит любую хворь. Да еще в компании с неизвестно чем. Ни живым, ни мертвым бестелесным доспехом, от которого можно ждать чего угодно.
Когда до берега оставалось несколько шагов, Исмаил осторожно слез с бревна, придерживая его руками. Вытащил катамаран на отмель, подхватил Таршу и, громко скрипнув, перенес на прибрежный валун. К середине дня камень неплохо прогрелся, но рыцарь все равно накинул на него плащ.
Тарша немного ошалела от такой заботы, но противиться не стала. Хочет - пусть несет, есть проблемы и поважнее.
– Снимай штаны, - велел Исмаил.
– Но...
– Быстро! Или ты стесняешься? Вы же по жаре всей шайкой голышом ходите, а тут что?
– Я не стесняюсь своих.
– А я, значит, не свой?
Орчиха вздохнула и развязала пояс. Этой железке проще подчиниться, чем спорить.
Пока девушка оголяла рану, Исмаил вывалил на землю пузырьки из прихваченной лекарской сумки. Принялся перебирать склянки и рассматривать на свету. Пять мазей, четыре порошка - все разноцветные. Никаких надписей и этикеток нет. Как и чем лечить - непонятно.
– Может эта?
– рыцарь протянул спутнице пузырь с вязкой зеленой массой.
– Смотри, как твоя кожа.
Тарша напрягла память, но так и не смогла вспомнить, чем именно Рансу натирал рану. В доме целителя было темно, да и девушка старалась не смотреть на то, как руки остроухого гладят ее бедро.
– Дерьмо, - Исмаил с громким лязгом брякнулся на задницу.
– У нашего врача, царство ему небесное, тоже была куча склянок. В половине - яды. Дашь чуть-чуть - яд поборет заразу. Переборщишь хоть на крупинку - больной преставится. Будь у меня тело - пробовал бы сперва на себе. А так...
– Почему ты заботишься обо мне?
Исмаил помолчал немного и ответил:
– Не хочу огорчать товарища вестью о еще одной смерти. Хоть для кого-то история должна закончиться счастливо. Синяя или зеленая? А может красная?
Помощь пришла откуда не ждали. Стрела, после длительного сплава размявшая лапы и сделавшая свои волчьи дела, вернулась к лагерю и села рядом с хозяйкой. Будто поняв, почему странный железный человек битый час нянчит в перчатках склянки, волчица обнюхала рану, а затем пузыри. И ткнула носом один - с темно-фиолетовой мазью.