Белый шаман
Шрифт:
Оказалось дальше надо лететь на вертолете.
Полет был похож на кошмар. Дину укачивало до тошноты, винты шумели, дым проникал в салон машины, щипало глаза и горло. Внизу горела тайга.
– Там, куда мы летим, пожара нет,- успокоил эвенк.
Китайцы были невозмутимы. Приземлились уже ночью. Праздником руководил старейшина, он внес данные новоприбывших в списки. На путевки даже и не посмотрел.
Дина высказала свои опасения Глебу, что «все включено», видимо, не сбудется.
–
Дину поместили в просторной палатке. Соседками оказались две дамы неопределенного возраста из Питера, ученые - лингвисты. Вера и Надя, так представились женщины. Они, охая и ахая, обнимали Глеба. Одна даже прослезилась.
Дине хотелось одного - лечь, дать отдых спине, а еще, после полета в дыму пожара, ныли виски.
Но когда сон уже смежил ей веки, девушку потревожила, извинившись, раз десять, толи Вера, толи Надя. Обе, словно сестры-близнецы- в очках, рыхловатые и грудастые.
Дина с ужасом подумала, вот еще лет пять, и они с Лилькой будут такими. Одинокие, никому не нужные. Правда, подруга ,сухая, как щепка. А вот Дина стройностью похвастаться не могла. Притом, что роста она была невысокого, каблуки не любила, предпочитала брюки платьям.
Настроение было ужасное.
– Праздник начинается, - восторженно блестя линзам очков, пропела одна из соседок.
Дина нехотя поднялась, и вышла из палатки. Глеб ждал уже у костра. Старейшина начал говорить, Глеб переводил его речь.
«Чтобы предстать на празднике после дальней трудной дороги с чистой душой, без злых помыслов, необходимо совершить обряд Улгани (очищение). Зазвучал бубен, хомуз и редкое гортанное пение, над рекой словно мантра, раздалось эвенкийское заклятье: «Костер сжигает все дурное, дым очищает наши души. И жизни нить — полоска ткани соединится с жизнью древа. А значит наша жизнь в руках божества Энэкэн Буга (бабушка огонь)»
После очищения дымом костра, всем раздали пресные лепешки, отломив кусочек, надо было покормить духа очага Имты. Дина бросила хлеб в огонь. Ворота на праздник Бакалдын были открыты.
В лагере шел ужин. Оказалось, что многие уже приехали. Поставили чумы прямо на берегу.На чистых накрытых белой материей столах стояли пластиковые бутылки, как оказалось, с кумысом. Водка на таких праздниках, и вообще, любой алкоголь под запретом.
Молодые эвенки подавали на стол блюда национальной кухни.Длинный общий стол. Веселый гомон многочисленных участников, все это напомнило студенческую пору - сбор картошки, быстрые романы. На душе стало светло и радостно, головная боль прошла.
И от благодарности всем этим людям, Дине захотелось не быть пассивным зрителем. Она схватила кружки, и пошла на берег мыть посуду. Глеб вызвался ей помочь.
Они спустились к реке, помыли посуду в полном молчании, никакой неловкости. Словно старые добрые друзья.Когда они вернулись, за столом пели.
– Погуляем по берегу? – предложив Глеб
– Ой, давай, хочу лунную
– Рыбалку любишь? Организуем.
Дина засмеялась.
– Красивый у тебя смех, заразительный, - и мужчина тоже рассмеялся.
Они шли вдоль реки, и он рассказывал о своей жизни.
Вся жизнь – дорога. Любови короткие, как лето в тундре, а одиночество длинное, как полярная ночь.Пытался жить, как все: женщина, теплая, нежная, дом, в который хотелось возвращаться. Маленькие ручки и ножки дочери. Он как-то привез ей унты, и не угадал с размером, так за лето, дочь выросла. А потом - это жестокое время: время очередей, безденежья. Геология умерла, пришлось идти в сторожа и кочегары.Огонь, которым он умело, управлял в кочегарке, забрал у него самых родных и любимых.Пьяный сосед вышел на балкон покурить и бросил окурок на их лоджию. Потом уже следователи расскажут, что дочь уползет и спрячется под кровать, а жена будет ее искать до последнего мгновения. Он знал, кого выбирал в жены - самую верную Он потерял и жену, и дочь.Глеб рассказывал негромко, спокойно текла его речь.Потом искал смерти, спускался с ребятами по самым бурным рекам, и словно в насмешку не погиб, а напротив, даже, каким- то чудом спас мальчишек, вчерашних школьников.
Судьба будет испытывать его на прочность, и каждый раз он будет нужен, чтобы протянуть руку помощи. Он уйдет на два года в тайгу, станет отшельником, в тайге потеряет друга, умнейшую охотничью лайку.
Вернется словно в новый мир. Старый друг, сокурсник поможет восстановить права на квартиру, продать ее, купить дачу и машину.
Очень долго он позволял себе привязываться только к кошкам и собакам.Дома ждет кот, Пушок. Ведь должен кто-то ждать, иначе совсем край.
После такой трагичной истории, Дине было стыдно, признаться: «Живу, как трава в поле. Что день даст, то и ладно. Никем не любимая, никогда. Даже мать променяла ее на отчима. Радует своей любовью чужих детей. А так у меня все хорошо, работа, дом, подруга».
Впереди на берегу у самой кромки реки что-то заблестело.
– Вот и золотая рыбка,- сказал ее спутник.
Оказалось, старинный бубен.
– Шаманский,- авторитетно заявил Глеб.- Вот видишь рисунки двух миров. Солнце, птица, косуля - предметы и жители Верхнего мира; Луна, рыба, медведь – предметы и обитатели Нижнего мира. Этот бубен нечасто использовали. Видимо, что- то случилось с хозяином, когда еще был молод. Ты не поверишь, но у шамана жизни на девять бубнов. Как девятый порвется, земной путь шамана прервется.
Тихо плескалась река, Дина попробовала ударить по бубну. Кожа его была абсолютно сухой. Словно кто-то выбросил его здесь, специально для них, в подарок.
Бубен отозвался глухим звуком - словно удар сердца.
Дина села на мелкие камешки берега, они еще хранили дневное тепло.
Вдруг стало трудно дышать, вспомнился рассказ Глеба, о жизни и любви. Женщина, не сдерживая больше чувств, зарыдала.
– Динка, ты что? Да это давно было, ты не вздумай меня жалеть.