Белый шум
Шрифт:
– Да, получилось избито и похабно. Заказчик если увидит, рассвирепеет.
– А когда сдавать?
– Завтра.
– И ты серьезно думал, что я соглашусь все исправить?
– Надеялся на это, – заглядывая ей в глаза, признался Казаринов.
– Фантаст, – пропела Элка и рванула в детскую, откуда послышался рев проснувшегося сына.
Владу захотелось пойти следом. Хотя бы постоять в дверях, посмотреть на ребенка, найти в маленьком личике свои собственные черты лица. Но он сдержался. Нехорошо. Малыш может испугаться
Казаринов неторопливо собрал со стола грязную посуду, поискал взглядом посудомоечную машину и, не найдя сей агрегат на кухне, вымыл посуду сам. Потом прошел в комнату и принялся ждать, когда Элла вынесет его сына из детской.
– Знакомьтесь, – улыбнулась она, усаживаясь с ребенком на противоположный конец дивана.
Владислав во все глаза уставился на свою точную копию, если верить, конечно, детским фотографиям. Те же темные вьющиеся волосы, тот же разрез глаз и форма подбородка. И без всякого ДНК Влад точно знал, что это его сын. Элла поставила ребенка на диван, и он, ухватившись ручонкой за спинку, быстро засеменил в сторону незнакомого мужчины. Антон остановился и, лукаво глянув на гостя, засмеялся, обнажая четыре верхних зуба.
– Сколько у него зубов? – растерянно поинтересовался Казаринов, стараясь скрыть смущение и восторг одновременно.
– Семь, – устало вздохнула Элла. – Вот восьмой режется.
– Иди ко мне, – предложил ребенку Влад и протянул руки. Малыш опасливо покосился и рванул обратно к матери. А спрятав лицо у нее на груди, выглянул из-под Элкиной ладони, хитро рассматривая нового человека. Потом, освободившись из рук матери, словно крыльями, укрывавших его, Антошка самостоятельно встал во весь рост и снова подбежал поближе.
– Ку-ку, – улыбаясь откликнулся Влад и сделал вид, что хочет поймать ребенка. Антон с визгом бросился к матери. Элла рассмеялась, принимая его в объятия.
– Ку-ку, – возвестил Казаринов. Малыш опасливо направился к нему. Но опять не решился подойти ближе.
– А он не боится посторонних, – заметил Владислав.
– Все, кто попадает в его поле зрения, – хмыкнула Элла, – не посторонние.
– И мужчины?
– А наличие пениса как-то влияет на восприятие ребенка? – изумилась Элла.
– Ну я не знаю, может, тут у тебя проходной двор и ребенок привык к новым людям.
– Ага, – резко ответила она. – Проходной двор, бордель и вещевой рынок.
Малыш сразу понял, что настроение матери переменилось, и вернулся к ней. Уселся на колени, а потом горько заплакал.
– Эй, – позвал сына Казаринов. – Ты что, Антошка?
– Тебе пора, – отрезала Элла. – Ты и так на сегодня всю годовую программу выполнил. До свидания.
– Я пока никуда не собираюсь, – хмыкнул Владислав. Он хотел было добавить, что теперь она от него вряд ли отделается и пусть привыкает. Но в этот момент сын громко заплакал.
– Зубы, – негодующе бросила Элла и, взяв сына на руки, принялась ходить по комнате, напевая какую-то песенку.
Казаринов впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. Даже ощутил тепло и покой на сердце. Он смотрел на Эллу и своего сына и понимал, что более насыщенного и радостного дня у него давно не было. И это безмятежное счастье еще казалось хрупким и эфемерным. Стоит лишь на минуту отвлечься, и оно исчезнет, растает, как пломбир в июньский полдень, и растечется по рукам и одежде сладковатой противной лужицей.
«Правы художники и поэты, твою мать, – беззлобно ругнулся Влад, любуясь Эллой, отвлекающей ребенка от боли. – Нет ничего более естественного и прекрасного, чем мать и дитя».
– Давай я поношу, – предложил он Элле, подойдя почти вплотную. – Ты устала.
Она передала ему сына и, усевшись в кресло, откинула голову на подголовник. А Казаринов все ходил и ходил по комнате, напевая ребенку про облака – белоснежные лошадки и про усталых игрушек, которые легли спать. Малыш смотрел на него во все глаза и даже постучал ладошками по заросшим щекам, потянул ручонкой за аккуратно остриженную бородку и радостно рассмеялся.
Влад ощутил прилив неподдельного восторга и внезапно подумал:
«Если бы Лиза родила мне сына, я бы задохнулся от счастья!»
Глава 6
Влад по привычке отогнал мысли о Лизе. Никчемные и рвущие душу. И сосредоточился на хитрющем озорнике, пытающемся маленькими пальчиками вырвать клок щетины.
– Больно, солнышко, – остановил сына Казаринов, отводя ручонку в сторону. Но Антошка воспринял это как личную обиду и, моментально вспомнив о режущемся зубе, жалобно заплакал снова.
– Давай его, – вскинулась Элка, поднимаясь с кресла, и тут же с шумом плюхнулась обратно.
– Что? – обеспокоился Влад. А сыночек даже кукситься перестал и удивленно воззрился на мать черными как вишня глазищами.
«Весь в папочку», – мысленно усмехнулась Элка, а вслух пробормотала:
– Спина, зараза…Нужно на массаж пойти.
Неожиданно для себя Казаринов представил обнаженную Эллу, лежащую на массажном столе, а рядом какого-то амбала, растирающего руки маслом.
– Ну нет, – вырвалось у Влада. – Еще нарвешься на коновала какого-нибудь…
– А ты не рано начал тут командовать? – хмыкнула Элла, пытаясь встать. Не получилось.
– Сиди уже, – нетерпеливо поморщился Казаринов и как ни в чем не бывало объяснил, будто это она его неправильно поняла: – К специалисту ты в лучшем случае только завтра попадешь. И то тебя отвезти придется. А помощь нужно оказать немедленно. Сейчас Антон Владиславович угомонится, и я тебе спину разотру. Мазь имеется?
– Есть, врач прописал, – промямлила Элла. – Я пару месяцев назад спину надорвала. Антошка в весе прибавил, вот и результат.