Белый Слон
Шрифт:
— Спасибо, — Лера улыбнулась и присела напротив Антона.
Он был очень тихим и белым как полотно. Прошло всего четыре дня с момента гибели Милы, а мужчина постарел лет на десять. Серо-голубые глаза, такие живые и внимательные, теперь потускнели и рассеянно смотрели сквозь вещи и людей. В шоколадно-рыжеватых волосах появились серебристые нити. И без того угловатые черты лица заострились еще сильнее, словно Антон тяжело заболел. На костяшках тонких белых пальцев видны ссадины. Новая синяя рубашка, в которой он был в день убийства, до сих пор была на нем. Сейчас, измятая и запачканная, она лишь подчеркивала сутулость плеч.
Антон глубоко вдохнул, словно ему не хватало воздуха, и сфокусировал взгляд на Валерии.
— Я… наверное должен тебя поблагодарить…
— Нет, — Лера положила ладонь на его руку и внимательно посмотрела в глаза. — Ты ничего не должен.
Антон снова вздохнул и закрыл глаза, откидывая голову назад. Словно хотел забыться, уснуть, скрыться от терзающих воспоминаний.
Лера неуверенно посмотрела на Антонину Федоровну. У женщины снова потекли слезы, но она взяла себя в руки, улыбнулась и сказала:
— Ты ешь, Лерочка, ешь. Проголодалась, наверное. Совсем дома не бываешь, вся в делах, в работе…
Лера не глядя взяла пирожок, машинально отщипнула кусочек, и спросила:
— Антон… — пальцы теребили пирожок, — можно тебя кое о чем спросить?
— Да, — мужчина открыл глаза, сделал усилие и посмотрел на Валерию. — Конечно, я постараюсь ответить.
— Ну зачем же мучить мальчика? — робко спросила Антонина Федоровна. — Ведь его отпустили, все позади…
— Нет, — Антон вдруг резко обернулся и почти яростно крикнул. — Ничего не позади! Милы нет, и нет «мальчика»! Есть только… — он брезгливо посмотрел на свое отражение в настенном зеркале, — только я. И убийца все еще на свободе. Если Валерия хочет его найти, я сделаю все, чтобы ей помочь.
— Да как же, Антошенька… — Антонина Федоровна так растерялась, что ноги у нее подкосились. Рядом оказалось кресло, и она тяжело опустилась в него. — Прости меня, старую… Я ведь о тебе беспокоюсь…
Антон молча отвернулся и стиснул ложку.
— Антонина Федоровна, — как можно мягче сказала Лера. — Если убийцу не отыщут, могут снова обвинить Антона. Михаил Афанасьевич не любит компромиссов. А все слишком явно свидетельствует против вашего племянника.
— Господи помилуй! — Антонина Федоровна перекрестилась. — Не приведи Господь, чтобы все повторилось… Мое сердце больше не выдержит. Хорошо, если это необходимо, спрашивай… А я пойду на кухню, поставлю чайник.
Антонина с трудом встала и отправилась на кухню, продолжая причитать и вздыхать.
Лера снова посмотрела на Антона. Он был бледен и тих, как никогда.
В голове вертелись сотни вопросов, про шантаж, про похищенное колье, про его сына, погибшего под колёсами автомобился. Но спрашивать Лера не собиралась. Теперь это дело полиции.
— Как зовут твоего друга, с которым ты ездил на Алтай два года назад? — задала Лера первый вопрос.
Антон задумался и посмотрел в сторону.
— Виталий. Да, Виталий Колесников. Мы работали вместе, он часто приходил к нам с Милой в гости.
— И давно вы были знакомы?
— Года четыре. Когда он устроился в нашу компанию, начал с простого программиста, а через год возглавил одно из отделений.
— И как хорошо ты его знал?
Антон пожал плечами.
— Как можно знать коллегу по работе? Я пару раз был у него дома, мы ездили в зарубежные командировки, создавали совместные проекты. На мой взгляд, Виталий был тихим, доброжелательным человеком, довольно неприметным в обычной жизни. К сорока годам у него не было ни детей, ни жены. Даже собаки, — Антон отчего-то горько усмехнулся. — Я теперь такой же, как он.
— Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? — у Валерии появилось плохое предчувствие.
— Полгода назад он упал с пятого этажа, — как-то отстраненно ответил Антон. Словно говорил о чем-то само собой разумеющемся.
Лера побарабанила пальцами по столу и откусила кусочек пирожка. Потом спросила.
— У тебя сохранился браслет, такой же, как у Виталия?
— Браслет? — Антон словно очнулся ото сна и удивленно взглянул на Леру. — Да, кажется, где-то был. Я давно его не надевал. Нам подарила их одна целительница на Алтае. Сказала, что такой браслет бережет от несчастий. Обманула, — он снова отвел глаза.
— Н-да. А ты знаешь что-нибудь о подруге Милы?
При упоминании о Людмиле Антон вздрогнул.
— О какой именно? — уточнил он. — Их было много.
— О той, с которой она общалась последние месяцы.
— Мила ни с кем не общалась, — Крымов посмотрел на Леру, как на привидение. — Ни с кем… — повторил он в замешательстве.
— Хорошо, успокойся, — поспешно сказала Лера. — У меня есть еще один вопрос. Кто подарил вино, которые вы с Милой взяли на прогулку? Ведь вы не пьете спиртного…
— Не пьем… — эхом отозвался мужчина. — Не пьем… не пили… Мила… ее больше нет! Она… она умерла…
Антон задрожал, как будто у него начался озноб или лихорадка. На лбу выступила капелька пота, а серые глаза потемнели.
— Прости, мне… мне сложно говорить. Я не помню. Не знаю. Вино было у нас, кажется… Это Мила где-то его взяла. Мне нужно согреться. Выпить чаю, и… извини, я больше не могу.
— Конечно, — Лера встала и с тревогой посмотрела на Антона. — Конечно, я ухожу.
Она осторожно прикрыла за собой дверь, потрепала за ухом Арчи и заглянула на кухню. Антонина Федоровна сидела у окна и рассматривала старую фотографию. На ней Мила, Антон и их маленький сын обнимались на фоне водопада. Крымовы любили путешествовать и часто уезжали за границу. Иногда брали с собой и сына.
На плите закипел чайник, огласив кухню пронзительным свистом.
— Тетя Тоня, — Лера не переступала порог. — Антон просил принести чаю. Ему холодно.
— Конечно, конечно… Сейчас! — Антонина торопливо залила заварку и достала чашку.
— Можно попросить вас об одолжении? — спросила Лера.
— Конечно, милая, — отозвалась Антонина Федоровна, доставая из холодильника варенье.
— Я не могу выйти из дома. После некоторых событий Михаил Афанасьевич… посадил меня под домашний арест, — Лера решила не вдаваться в подробности.