Белый верх, чёрный низ
Шрифт:
— Вверх по лестницам и дальше по указателям через парк — путь в аудитории всех факультетов, — принялась пояснять Ламиара, указывая направления. — Слева
— вход в общежитие, справа — в столовую. В неё можно попасть и напрямую из некоторых учебных корпусов. Из общежития можно выйти сюда или в аквазону. Напоминаю, что общежитие раздельное, но водная территория общая. И в неё так же можно попасть из физкультурного учебного корпуса. Некоторые спортивные занятия будут проходить в бассейне.
— Неужели вода чистая? — недоверчиво уточнила одна из
— Разумеется.
— И сплюшки не водятся? Древесные, водные... Они же вездесущие и неистребимые.
— Естественно, у нас подобной мерзости нет. Все прибывающие из Чёрного Мира корабли проходят санобработку. И ваши вещи в первую очередь поэтому досматривали.
— Курорт, — хмыкнул кто-то. — В таком релаксе об учёбе думать нереально.
— Мы стараемся создать оптимальные условия для наших студентов. Что касается учёбы, тут всё зависит от вашей силы воли и желания получить образование и иметь перспективы на будущее. Считайте это проверкой на целеустремленность. И последнее. В рабочее время меня можно найти в преподавательском корпусе, он первый, который вы увидите. В свободное — я могу быть где угодно, поэтому пользуйтесь терминалами контактов, они на стенах.
Её рука указала на панель рядом с входом, на которой в ожидании светился маленький экранчик с клавиатурой.
— Прикладываете пропуск, выбираете абонента и оставляете сообщение. Я получу уведомление, что нужна вам для беседы. Прошу, указывайте степень срочности проблемы. И, само собой, скорость моего ответа будет зависеть от времени суток. Кстати, не забывайте регулярно проверять на этих же терминалах, не оставил ли кто-то сообщения для вас. Принцип здесь тот же.
— А пропуска?..
— Пропуск — это электронный ключ от вашей комнаты. Вы получите его у коменданта общежития.
Оживленно обсуждая новую информацию, студенты наконец разделились. Девушки потянулись к двери, которую украшала арка из цветочков, парни ломанулись к той, над которой вились веточки с листочками, без цветов. Символизм был уж очень очевидный.
— На занятиях пересечёмся! — успел пообещать Фрае Дьяр, до того как она ушла следом за своими сокурсницами.
Девушка ему не ответила, но парень ничуть не обиделся — это в Белом Мире проигнорировать собеседника — настоящее оскорбление, а в Чёрном отвечают, только если не согласны. Молчание же, наоборот, расценивается как знак одобрения всего сказанного товарищем.
Широкий коридор, на полу которого лежал пушистый белый ковёр, а серебристо-серые стены и потолок перетекали друг в друга, оказался длинным. Однако продвинуться по нему далеко девушками не позволили — навстречу из раскрывшегося сбоку дверного проёма вышла невысокая худощавая женщина. Помоложе наставницы Ламиары, но в таком же неброском платье. Она оказалась молчаливой и ни на какие провокации из разряда «А если мальчики сюда зайдут? Что вы делать станете?» не поддавалась. Перечислила новых жительниц по именам, выдав каждой небольшую пластиковую карточку с номером
— У тебя тоже тридцатая? — заглянула Фрае через плечо полненькая хохотушка. — Будем соседками! Девчонки, у кого ещё «тридцать»?!
Студентки загомонили, разбиваясь на группки, и рванули искать свои новые комнаты.
— Чёт нас в какую-то дыру упекли. Мы почти половину коридора прошли. Двадцать седьмая только! А я уже еле тащусь — ворчала рыжеволосая согруппница Фраи, назвавшаяся Вийрой Призрачного Леса — жутковатой чащи из мощных, старых, мёртвых деревьев. Где-то обгоревших, где-то поваленных, между которыми постоянно стелется плотный туман. В нём люди пропадают запросто, а потом мертвецами ходят, как призраки... Ну, по крайней мере, местные жители так утверждают.
— Зато и к аквазоне близко, и до выхода рукой подать, — нашла преимущество бледненькая невысокая блондиночка по имени Этса Радужной Топи. Радужной вовсе не из-за красивых световых арок в небе, а потому как топь — это гигантская «лужа» с разноцветными разводами от покрывающего её поверхность слоя органического топлива.
— Эй, а где народ? Идём как по заброшенному зданию, — удивилась пухляшка, которую звали Ашена Ледяного Утёса. А там принято хорошо и много питаться, чтобы не замёрзнуть. Остался голодным — погибнешь. Отсюда и привычка девушки, и её тревожность, если еды нет.
— Ага. И в холле было пусто. Двери закрыты, никто мимо не носится.
— Может, не приехали ещё?
— Первокурсники — ладно, а второкурсники? Они-то куда провалились?
— Дрыхнут, наверное. Вряд ли тут время совпадает с нашим. Это мы выспались на корабле...
Предположение девушек оказалось верным. В комнате с номером «30» на двери, которая распахнулась, едва её коснулся один из пропусков, первое, что привлекло взгляд, — огромная подвешенная под самый потолок настенная экран-панель с часами и текстовой информацией.
«00:8. Ночь. До общей побудки 09,2 интервала».
Впрочем, надолго на ней внимание не задержалось, привлекло иное: четыре кровати — по две слева и справа от входа, а над ними полочки и ящики для хранения личных вещей. Одно из изголовий у каждого спального места оказалось непривычно высоким. Между ним и стеной прятался небольшой шкаф с вешалками для одежды, чтобы она не помялась. А вот никаких столов и стульев, по всей видимости, студенткам не полагалось.
— По ходу, тут только спать можно, — сделала вывод Ашена. — А уроки делать где?
— В библиотеке, наверное. Или специальный зал какой есть... Надо план глянуть.
— Кстати, и инструкцию прочитать! — спохватилась Фрая. — А то наворотим дел по незнанию.
Вытащив из сумки выданную Ламиарой листовку, девушка присела на упругий матрас, застеленный мягким тёплым покрывалом, на котором лежал герметично закрытый серебристый пакет с её именем. Но приняться за чтение не успела, отвлёкла её пухляшка, которая шустрее всех разорвала предназначенную ей упаковку и вытряхнула на кровать содержимое.