Белый змей Конохи
Шрифт:
С последним утверждением Юко могла бы не согласиться. Ей больше нравилось верить, что разумные призывы появились от проживших тысячу лет животных, которые напитались духовной энергией и обрели разум. Наверняка эта байка тоже далека от реальности, но хотя бы забавная.
— Реинкарнация, если она вообще существует, та еще несправедливая рулетка, — коротко высказалась Юко.
— О, барышня не верит в реинкарнацию? — добродушно рассмеявшись, спросил Бансай. — Осторожно, здесь начинаются ступеньки.
— Не вижу
— А как же возможность обрести просветление и покой? Рикудо Сеннин учит, что пока жив, человек всегда может обрести единение и спасение, полное освобождение души от волнений. Чистый мир — лишь ступенька к истинному счастью и бессмертию.
Если бы Юко имела зрение, она обязательно посмотрела бы на монаха с жалостью, но пришлось лишь ограничиться словами:
— Мне не нужно умирать и рождаться, чтоб спастись или обрести спокойствие. Мне нужно лишь подняться по ступеням этого храма и вернуться к Рюджину-сама. И все, что ты мечтаешь обрести в следующих жизнях, я обрету в этой.
— Блажен, кто верует, — задумчиво пробормотал Бансай. — Не лишено смысла. Наверно, мне стоит позавидовать тебе, ведь я не считаю Рюджина богом.
— Зачем же ты идешь со мной к храму Инари? Только чтоб досадить?
— Во-первых, я провожаю незрячую барышню, — резонно заметил Бансай. — Во-вторых, я не исключаю, что Рюджин может быть вторым Рикудо Сеннином этого мира. Узреть, чтобы понять — вот, что мне нужно здесь. Возможно, он в самом деле Спаситель этого мира.
— Если Рюджин-сама называет себя так, значит, он спасет мир. Или он уже спас его, появившись в нем. Раз ему ведомо будущее, значит, он знает, о чем говорит.
— Будущее — это глина в наших руках. Его нельзя узреть раньше, чем глина будет оформлена.
— Расскажешь это Рюджину-сама при встрече, — искренне развеселилась Юко.
— Обязательно, — судя по тону, Бансай тоже улыбался.
Что ж, каждый остался при своем мнении. Да и пусть. Какое до этого ей, Юко, дело? Ровным счетом никакого. Ей всего лишь нужно преодолеть ступени храма и встретиться с Отохиме, которая на время переехала с горы Кумотори в столицу нового государства. И все.
— Кажется, нас встречают, — сказал Бансай, когда Юко переступила уже восьмидесятую ступень.
Естественно, бывшая Учиха ничего не видела. Хотя предполагала, что так будет. Наверняка под ториями стоят мико Отохиме.
— Юко-сан, мы ожидали вас, — как и предполагала, женщина услышала девичий голос одной из жриц. — Бансай-сан, Отохиме-сама благодарит вас за помощь Юко-сан. Если вы желаете, то она встретится с вами позже. Пока можете отдохнуть с дороги, моя спутница проводит вас.
— Спасибо.
— Юко-сан, идемте со мной.
Идти за мико оказалось немного сложнее, чем за Бансаем. Шаги жрицы были едва слышны, невесомы, шелест ее одежды уловить было почти невозможно. Ориентироваться становилось сложнее. На счастье незрячей, ее хотя бы вели по широким коридорам, на которых не было ступеней. Пусть женщина этого не показывала, но преодолеть лестницу к храму оказалось той еще задачей.
— Юко, — звук произнесенного имени раздался словно из пустоты, заставив женщину невольно вздрогнуть.
Бывшая Учиха даже не заметила, как мико внезапно пропала, растворилась в воздухе, больше не издавая ни звука. Кажется, Юко привели в сад. Или чайный домик. Она не была уверена. Она знала только, что здесь деревянные полы, справа недалеко есть стена. Над головой потолок, а слева слышен шелест деревьев. И где-то рядом кто-то, произнесший ее имя.
Прохладные пальцы коснулись лба Юко.
— Отохиме-сама, — тихо прошептала женщина, узнавая.
Прикосновение этих рук она запомнила на всю жизнь. Прикосновение с запахом мандарина и грозы.
— Ты вернулась, Юко. Ты смогла.
Руки Отохиме опустились на талию бывшей Учиха, обнимая ее. К горлу Юко подкатил комок, дыхание перехватило, а из незрячих глаз против воли полились слезы. Женщина порывисто прижалась к Отохиме, впитывая ее запах, прильнув к ее теплу. Она прижалась к Отохиме словно к матери, которой на самом деле никогда не знала.
Глаза — это все, что есть у Учиха. Но Юко плакала от счастья, когда лишилась их. Тогда она стала бесполезной для клана, уже не шиноби. Даже Цунаде и Орочимару не смогли бы вернуть ей зрение. Тогда она стала свободной от обязательств, ушла из клана и направилась в Страну Звука.
И теперь она впервые позволила себе лить слезы, оплакивая конец своей прошлой жизни и радуясь началу новой. Впереди теперь были лишь вечная тьма и свет Рюджина в ней.
— Слепота — это не большая цена за то, чтобы слышать голос Рюджина, — мягко сказала Отохиме, читая мысли Юко. — Возможно, теперь ты услышишь его так, как слышу его я. А возможно, тьма будет не вечной. Рюджин может вернуть тебе глаза. И они будут сильнее, чем раньше. Ты принадлежишь ему, и он не оставит тебя.
Глава 48. Рьючидо
Косые лучи вечернего солнца падали на землю, раскрашивая ее в алые тона. Трава отливала оранжевым, монумент, символизирующий Волю Огня, полыхал багрянцем. Землю расчерчивали черные линии теней от множества могильных плит. Кладбище Конохи — это огромное поле, покрытое аккуратно выстроенными в линии могилами.
Сколько там лет прошло с момента основания Листа? Сорок два года? А кладбище уже занимает гигантскую площадь. Две мировые войны собрали богатую жатву.