Белый змей Конохи

Чудинов Халег

— Молодец! — жаба тоже снизошел до поздравлений, панибратски обнимая за плечи. — Здорово ты ее повалял!

— Ага, не то, что ты! — снисходительно фыркнув, припечатала Цунаде.

— Ну знаешь, — сальным голосом протянул беловолосый, — я бы предпочел повалять тебя на более мягких поверхн… Кха!

Договорить он не успел, ожидаемо получив локтем по ребрам. Надеюсь, кости у него не треснули, лечить его желания нет. Заслужил. Эта шутка была слишком даже для него, но, видимо, пока извращенец не окажется на грани жизни и смерти, он не успокоится. В последнее время грудь нашей

напарницы просто не дает ему покоя. И, к своему стыду, я его понимаю.

— Эй! За что?! — не понял я, получив по затылку.

— Для профилактики! Ты куда смотрел сейчас, а?! — грозный взгляд юной фурии заставил даже меня смутиться.

— На ожерелье! — тем не менее, не стушевался я и мгновенно придумал себе оправдание. — Ты бы снимала его на время спарринга, а то может порваться.

— Это подарок дедушки, — смутилась девушка, пряча кулон, под серую тунику, — он не порвется.

— О, Хаширамы-сама? — оживился Джирайя, пожирая глазами излишне глубокое декольте Сенджу. — За что?! Я же на ожерелье смотрел! Кха!

Этот удар был сильнее, точно ребра треснули. Вот идиот, а. Даром, что уже почти мудрец. Я-то надеялся, что ему жабы хоть немного мозги вправят. Недаром все же говорят, что мудрость и ум понятия разные.

— Тебе нужно укреплять тело, — назидательно сказала Сенджу мне, игнорируя согнувшего напарника.

— Знаю, знаю, — я даже не старался скрыть тоску в голосе.

— Раз знаешь, почему не тренируешься?! — возмутилась девушка, недовольно уперев руки в бока. — Вот вчера опять весь день же просидел с пробирками, скажи ведь?

Ну началось…

— Да, да, я раскаиваюсь, что не развиваюсь так, как вы считаете нужным, Сенджу-сама, — для большего эффекта я еще и в поклоне согнулся.

— Тоже захотел, чтоб я тебе ребра пересчитала? — с тихой угрозой спросила Цунаде.

— Слушайте, а почему бы нам не поесть мяска?! — внезапно воскликнул Джирайя.

Иногда я в самом деле не понимаю, как работает у тебя голова… Но ты только что спас меня, друг!

— Пошли, — тут же согласился я. — Денег с последней миссии нам выдали немало.

— А то! — Джи даже зажмурился от удовольствия. — Я уже прикупил себе новый бинокль! Десятикратное увеличение, просветленные стекла, никаких бликов — просто шик! Ну, так что, Цунаде, как насчет отпраздновать нашу успешную миссию? Соглашайся! Сама же знаешь, как сложно вывести погулять нашего змея!

— Вывести погулять? — прошипел я. — Это что еще за намеки?

— А пойдем! — прервала меня на самом интересном девушка, схватив за локоть, и потащила с полигона, едва не свалив при этом с ног. Ну и силища у нее!

Да, а вот у меня явно с этим проблемы. Вообще, зря Цу-тян на меня наговаривает, работаю я над собой. И вообще стал достаточно сильным шиноби к своим шестнадцати годам. Будущий саннин, все ж. По-моему, мы все втроем уже сейчас можем сдать на токубецу-джоунина. Но никто не просит, а я и не вякаю. Все равно скоро война начнется, там все мы по рангам поскачем, и экзаменов не надо.

Посидели мы в тот день хорошо. Что ни говори, а друзья, какими бы они ни были, всегда приносят хорошее настроение.

— Я дома, мама! — постарался

крикнуть погромче, чтобы меня услышали.

У Рейко сегодня должен быть выходной, дверь открыта, значит, она дома.

— Чи-тян! Добро пожаловать, — улыбнулась мне синеволосая девушка, выглянув из-за угла и прислонившись к стене. — Сегодня ты долго.

— Сходили с друзьями перекусить, отметили выполнение миссии, — скинув надоевшую обувь, я направился за своей порцией обнимашек.

— Миссии, которую вы завершили неделю назад? — удивилась мама, уперевшись мне в грудь руками и не пуская ближе. — Сначала хоть одежду грязную сними!

— Так уж вышло, — улыбнулся я.

— А я тебе тут наготовила всякого, — с легкой досадой сказала Рейко, — а ты уже сытая, оказывается.

— А, с этим Джи разве ж наешься?! — раздраженно отозвался я. — Проглот.

— Тогда марш в ванную, переодевайся и за стол!

Рейко, мою нынешнюю мать, в отличие от первых двух Хокаге мне спасти удалось. Только я очень надеюсь, что она никогда не узнает, кто ее отравил так, что она год пролежала в коме. Но что поделать, в четыре года я не смог придумать ничего получше. Хорошо еще, что ее в последующие шесть лет войны не пытались отправить на миссии — ирьёнины нужны были и в Конохе. Конечно, сначала ей пришлось тяжело, так как в деревне она осталась едва ли не единственным медиком, но потом к ней присоединились я и Цунаде.

Да, все пункты из своего первоначального плана я выполнил. Рейко спас, ирьёнином стал, с телом разобрался и все органы на место вернул. О последнем только никто не знает. Команде своей я сразу представился, как Орочимару, они всегда считали меня парнем. Подавляющее большинство жителей деревни же просто ко мне не лезет.

Вообще, в деревне меня не сильно-то любят. Меня, как и Наруто, считают чем-то вроде демона. За красивые змеиные глазки, наверно. Поэтому так выходит, что в лицо-то меня все знают, а вот подробности обо мне уже нет. Брезгуют, наверно. А маме просто плевать, что обо мне говорят. Я для нее любимая дочка Чи-тян. Вот такие пирожки с котятами.

— Вкусно? — спросила Рейко, с умилением глядя на меня.

— Конечно! — тут же ответил я, тоже на секунду оторвавшись от ужина и посмотрев на нее.

Скоро ей будет тридцать лет. Моей второй матери, которую я так и не смог принять своим родителем. Слишком молодая, слишком ее отношение ко мне странное. Нет, может все матери к дочерям так относятся, я ж не знаю. Но Рейко скорее старалась быть мне подругой, а не мамой.

Кстати, на свои годы она не выглядела. А все один малолетний отравитель виноват. В свои четыре года, когда внезапно началась война, я только-только начал разбираться с телом, и испытывал небывалую эйфорию. Еще бы! Во мне же скрыт целый биохимический синтезатор! В каноне Орочи укусом ферменты клана Джуго внедрял, так чем я хуже? Короче, когда все гадали, с чего бы это Рейко-сан решила вздремнуть годик, я проводил ей курс фиксации возраста. Ни разу не бессмертие, конечно, но лет до ста молодость обеспечил. Почти как Узумаки теперь мамка у меня, только сильно дальше своих семнадцати не вырастет уже. М-да.