Берега смерти
Шрифт:
Скутер приземлился. Фастина содрогнулась, оглядывая мертвую пустыню и возвышавшуюся над ней уродливую башню, освещенную мрачным солнцем.
— Я так понимаю, что только ты можешь войти в башню, — сказал Тейк.
— Откуда ты знаешь? — спросил Марка.
— Я многое о тебе знаю, — сказал Тейк.
Марка заметил, что глубокий приятный голос Тейка всегда звучит удивительно монотонно и невыразительно.
Они подошли ко входу, защищенному пластиной из гладкого материала, похожей на тонкую мембрану, но способной противостоять любому воздействию. Только прикосновение Марка могло заставить пластину опуститься
Марка коснулся теплой поверхности, и пластина тут же поехала вниз. Вход был открыт.
Все трое прошли внутрь.
Марка обнял Фастину за плечи, свободной рукой нащупал выключатель, и слабый желтый свет заполнил коридор, пробитый, казалось, в темном сплошном кристалле, пересеченном разноцветными прожилками. Сзади пластина вновь закрыла вход.
Они вошли в комнату странной формы. В дальнем углу скошенный потолок переходил в пол. Стены испускали молочно-желтый свет.
Мебель в комнате имела самые причудливые формы. Так, здесь стояло кресло, напоминающее скорчившуюся химеру с раскинутыми лапами-подлокотниками, рядом — стол, похожий на ухмыляющееся чудовище с широкой плоской спиной.
Гротескное убранство башни так контрастировало с функциональной простотой домов дневной стороны, что Фастина неуютно чувствовала себя в новой для нее обстановке. Они бродили по верхним этажам башни. Казалось, здесь поработал художник-сюрреалист: безумный, но полный вдохновения. Ни одна комната не походила на другую. Все они напоминали удивительные пещеры, разнообразные и разноцветные, хотя везде стены были сделаны из силикона или хрусталя.
Наверху Марка нашел пульт управления защитой башни, вполне соответствовавший увиденному раньше: изукрашенная панель кованой латуни и чеканного серебра и золота. Каждая кнопка была выполнена в виде фантастического животного, а приборы напоминали глаза и открытые пасти чудовищ.
Марка нашел руководство по управлению защитой, написанное рукой отца. Силовые поля, лазерная пушка, энергоразрядники и прочее вооружение составляли грозный арсенал дома. Кловис занялся пультом управления, и вскоре компьютер отметил боевую готовность. Защита была в полном порядке.
Тейк и Фастина наблюдали за ним, стоя в дверях.
— Все башни в сумеречной зоне оборудованы подобным образом, — сказал Тейк. Его голос гулко отозвался под сводами. — Если кто-то из здешних обитателей захочет противостоять Алмеру, это не составит труда. У Алмера нет ничего, сравнимого с этим, ему понадобится слишком много времени, чтобы изготовить подобное вооружение.
— Ты предлагаешь мне перенести войну на территорию дня? — спросил Марка.
— Вовсе нет, Кловис Марка. Я высказал свое мнение, только и всего.
— Почему же ты тогда освободил нас? — спросила Фастина. Она была уже не так бледна.
— Никаких причин, я просто знал, как высоко Кловис Марка ценит жизнь. Я следил за вами в Анурадхапуре, видел, как прибыли опричники, видел, как прилетел Кловис Марка, мне показалось, что вы в опасности, и я пришел на помощь.
— А почему ты следил? — спросил Марка. Он уже не злился на этого странного человека.
— У меня не было уверенности, что ты отказался от своих поисков.
— Ты говоришь об Орландо Шарвисе? — спросила Фастина.
Тейк кивнул. Его голова по-прежнему клонилась набок, словно шея не выдерживала такой тяжести.
— Что бы ты предпринял, если бы я возобновил свои поиски? — поинтересовался Марка.
— Если бы ты вышел на него, я бы тебя убил, — спокойно ответил Тейк.
— Однако ты спас наши жизни… — начала Фастина.
— Так Орландо Шарвис существует? — воскликнул Марка.
— Я спас ваши жизни, — согласился Тейк, — но я бы, не задумываясь, убил Кловиса Марка, чтобы уберечь его от худшего — от Шарвиса.
— Где же Шарвис? — Марка отошел от пульта. — На Титане? Ты упомянул, что ты с Титана…
— Да, я с Титана в некотором роде, — ответил Тейк. — Но я сказал это, чтобы смутить Алмера. Я единственный уцелевший из колонии Шарвиса.
— А где же он, Тейк?
— Сейчас? Не знаю.
— Где он живет? На ночной стороне? Именно туда направился Аллодий, а ведь он тоже искал Шарвиса.
— Аллодий шел по старому следу.
— Так он не нашел Шарвиса? — Марка приблизился к окну, которое выходило на сторону ночи. Багровые лучи солнца струились сквозь другие окна, окрашивая все в розовый цвет.
Тейк, казалось, о чем-то глубоко задумался.
— Аллодий, в конце концов, нашел Шарвиса, — сказал он.
— Сумел Шарвис дать ему то, что он хотел?
— Не совсем. Он дал ему то, что ему казалось, он хотел… Так же, как когда-то дал мне то, что мне казалось, я хочу. Чувство юмора у Шарвиса такое, понимаешь? Он всегда дает людям то, что им кажется, они хотят.
— Ты и Аллодий хотели то, чего хочу я? — Марка повернулся к Тейку. — Да?
— Более или менее. Мы оба хотели бессмертия, но ни я, ни Аллодий не сумели избежать последствий. К счастью, насколько я понимаю, ты вовремя опомнился.
— Значит, бессмертие возможно! — воскликнул Марка. Фастина взглянула на Тейка.
— Тогда почему нельзя найти Шарвиса? Если люди узнают о возможности обрести бессмертие, все происходящее развеется, как дурной сон. Если каждый будет бессмертен…
— Шарвис не идеалист, — сказал с легкой иронической усмешкой Тейк. — Он не собирается быть спасителем мира. Он охотно дарует бессмертие тем, кто к нему приходит. Вот только подарок его немногие способны впоследствии оценить.
— Не понимаю, — сказала Фастина. — Почему ты не можешь сказать нам, где находится Шарвис? Мы сообщили бы остальным…
Тейк невесело рассмеялся. Смех этот напугал Фастину, и она придвинулась поближе к Кловису.
— Я не так сильно ненавижу людей, чтобы посылать их к Орландо Шарвису, и советую тебе, крепко советую никогда больше не вспоминать о Шарвисе, по-прежнему считать его мертвым. Если бы я недооценивал его власть, я показал бы тебе, что он сделал, чтобы отпугнуть тебя. Но я знаю по опыту, что даже этого зрелища недостаточно, чтобы преодолеть колдовское очарование Шарвиса. Послушайтесь же моего совета, особенно ты, Кловис Марка. Оставайтесь здесь, в безопасности. Вы влюблены друг в друга и сможете прожить до конца вашей жизни вместе. Будьте счастливы, как только можете, наслаждайтесь оставшейся вам жизнью, — голос Тейка звучал по-прежнему бесстрастно и невыразительно. Он пытался придать своим словам энергию чувств, пытался использовать выражение глаз, лица, но лицо его оставалось бесстрастной маской. Словно книга, он дышал чувством, оставаясь бесчувственным, дышал эмоцией без эмоций. Очевидно, он и сам это понимал, потому что добавил: