Шрифт:
БЕРЕГИСЬ
Это случилось летом 1942 года. По одной из дорог к линии фронта шли подкрепления. Стоял жаркий день. От долгого перехода бойцы устали. Когда был устроен привал, люди с наслаждением повалились на мягкую траву…
Вдруг где-то» недалеко запела скрипка. Бойцы прислушались. Да, кто-то играл на скрипке, а ей тихо вторил баян. Несмотря на усталость, бойцы потянулись на музыку - так приятно было вдруг услышать вальс «На сопках Манчжурии».
Музыканты расположились под деревом, у перекрёстка дорог. Их было двое.- совсем седой, плохо одетый старик и средних лет женщина, по видимому его дочь. Сидя под деревом, старик играл на баяне, а женщина стоя водила смычком по скрипке. У женщины было серьёзное, даже строгое лицо. Играла она хорошо: скрипка под её ловкими, хотя и огрубевшими пальцами пела нежно и ласково.
Старик играл гораздо хуже. Его баян почему-то хрипел, срывался на переборах, и у него был странный, как бы сдавленный звук. Вероятно это был испорченный баян, потому что старик обращался с ним уверенно, и чувствовалось, что виноват не музыкант, а инструмент.
И всё же было очень приятно послушать старинный вальс…
Когда музыканты кончили играть, бойцы стали аплодировать. Скрипачка ласково, но с достоинством поклонилась. Старик, не вставая, молча протянул бойцам свою шапку. Она быстро наполнилась кусками хлеба и сухарями. Кое-кто из бойцов бросал в шапку деньги.
– Спасибо, родимые, - сказал старик и добродушно улыбнулся.
– Вот до чего с дочкой дошли. Хорошо, что хоть скрипку и баян удалось спасти от немцев… Пробираемся к родственникам в К.
Политрук Иванов, сам баянист, подошел к старику и спросил:
– Давно, дедушка, музыкой занимаешься? Баян-то у тебя тульский?
– Венский, тульской работы,- ответил старик.- Этому баяну не один десяток лет.
– А почему он у тебя на переборах срывается?
– продолжал Иванов, подойдя ещё ближе к старику.
Старик метнул острый взгляд на Иванова, но ответил спокойно:
– Уронил я его. В двух местах меха лопнули. Самому пришлось подштопать. Полного звука теперь от него не жди. Сам я хоть и играю на баяне, а чинить не могу. Ну, а мастера где теперь найдёшь?
– Пожалуй, я тебе помогу, - ответил Иванов.
– Большой я в этом деле любитель. Думаю, что смогу починить. Дай-ка баян.
Старик, отрицательно мотнув головой, сказал:
– Спасибо, но баяна не дам. В прошлом году один - тоже любитель - взялся чинить, так я еле спас инструмент!.. Ничего, до города дойду, а там у меня один старичок-мастер есть. Тебе же, товарищ командир, не серчай, доверить боюсь. Кроме этого баяна у меня за душой ничего не осталось…
Иванов всё-таки подошёл к старику и протянул руку, чтобы взять баян. Но старик очень взволновался и накрыл баян обеими руками, как будто боясь, что его отберут. Женщина также забеспокоилась и быстро стала между Ивановым и стариком, как бы заслоняя последнего.
– Ну, что же, как хочешь, - равнодушно сказал Иванов.
– Дело хозяйское. Тогда хоть сыграй ещё что-нибудь.
– Это можно, - добродушно ответил старик и вытер грязным платком сразу вспотевший почему-то лоб.-Это можно,-повторил он.- Машенька, сыграем «Железняка».
И они начали играть. Кое-кто из бойцов, услышав знакомый мотив, начал подпевать.
Когда музыканты кончили играть, Иванов молча подошёл к старику и резким движением вырвал баян из его рук. Старик вскочил. Бойцы, не понимая, что случилось с их политруком, всегда таким вежливым и спокойным, с недоумением следили за происходящим. А политрук с силой рванул баян, и из лопнувших мехов старой гармонии вывалился немецкий радиопередатчик…
Вот почему так плохо играл баян.
Старый музыкант и его «дочка» оказались гитлеровскими шпионами. Играя на перекрёстках дорог, они наблюдали, как подтягивались резервы Красной Армии к линии фронта. Ночью старик передавал по радио собранные за день сведения. Он сообщал немецкому командованию всё, что видел и что успевал подсчитать.
Случай с «музыкантами» показывает, к каким способам прибегают немцы для засылки шпионов в наши прифронтовые районы. Способов этих очень много. Беженцы, слепцы, гадалки, добродушные с виду старушки, даже подростки- нередко используются гитлеровцами для того, чтобы разведать наши военные секреты, выяснить расположение наших частей, направления, по которым продвигаются резервы. Одним из методов, наиболее излюбленных немцами, является засылка лазутчиков под видом раненых, бежавших из плена, пострадавших от оккупантов, вырвавшихся из окружения и т. п.
Революционная бдительность, которой всегда учил нас Ленин и учит Сталин, была, есть и будет сильнейшим оружием советского народа в борьбе против врагов, особенно в моменты серьёзной опасности.
В мае 1919 года, когда наша страна находилась в огненном кольце интервенции, а в наши тылы проникали шпионы и диверсанты всех мастей, Ленин и Дзержинский обратились к советским гражданам с таким призывом:
«Берегитесь шпионов!
Смерть шпионам!
Наступление белогвардейцев на Петербург с очевидностью доказало, что во всей прифронтовой полосе, в каждом крупном городе, широко развиты организации шпионажа, предательства, взрыва мостов, устройство восстаний в тылу, убийств коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций.
Все должны быть на посту!
Везде удвоить бдительность, обдумать и провести самым строгим образом ряд мер по выслеживанию шпионов и белых заговорщиков и по поимке их!
Железнодорожные работники и политические работники во всех без изъятия воинских частях в особенности обязаны удвоить предосторожность.