Береговая линия
Шрифт:
Халцедония накапливала энергию.
В середине ноября она решила, что запаслась достаточным ее количеством, и заговорила с Бельведером, когда тот вернулся с прогулки.
—
Рука Бельведера сама потянулась к ожерелью Паттерсон, которое он до сих пор носил под дырявым пальтецом, обернув дважды вокруг шеи.
Со страшным скрипом она сняла остальные сорок ожерелий со своей орудийной башни. Ржавчина посыпалась из сочленений.
— Ты должен найти людей, которым это принадлежит. Бельведер небрежно отмахнулся:
— Они все мертвы.
Воины мертвы, но истории о них будут жить вечно. Зачем же ты спас щенка?
Он облизал губы и вновь дотронулся до ожерелья Паттерсон.
— Потому что ты спасла меня. И рассказывала мне истории. О хороших воинах и плохих воинах. И вообще,
Эмма Перси, Халцедония не сомневалась, спасла бы щенка. И Кевин Майкле спас бы мальчишку. Она протянула ожерелья:
— Кто защитит других детей?
Бельведер упрямился, пряча руки под мышками:
— Ты не можешь карабкаться.
— Не могу. Ты должен сделать это вместо меня. Найди людей, расскажи им о моем взводе. Я не переживу зиму. — Внезапно ее осенило: — Итак я доверяю эту миссию вам, сэр Бельведер.
Звенья драгоценных гирлянд сверкали на солнце, раскачиваемые ветром; позади устало накатывали на берег свинцовые волны.
— Кого искать-то?
— Тех, кто поможет ребенку. Или раненой собаке. Тех, кто был бы достоин службы во взводе.
Бельведер помедлил. Потом провел ладонью по «бусинам», заставил их зазвенеть. Он вытянул обе руки и просунул их в ожерелья по самые локти, принимая ношу Халцедонии.