Беременна на полставки
Шрифт:
— В следующий раз буду знать!
Он говорит о следующем разе! Будет ещё один раз! Господи, спасибо…
— Чайник кипит, — деликатно кашлянул Илья, ибо я расслабилась в его руках и не собиралась выбираться из обнимашек.
— Да, конечно… Прости.
— У меня есть пуэр, зелёный и чёрный, тебе какой?
— Я бы и сама заварила, чай это просто.
— Он не в пакетиках.
— А… Тогда я буду пить, как и ты.
— Мне не трудно заварить два сорта.
— А мне не трудно пить такой же чай, как ты.
— Какая
А я, воспользовавшись заминкой, позорно сбежала на кухню, чтобы там отдышаться и обругать себя всеми известными мне ругательствами, самым мягким из которых было «идиотка». Идиотка я и есть, потому что стою рядом, вздыхаю, а достаточно только одного шага, одного движения, чтобы Илья забыл о работе, о телефоне, обо всём, кроме меня…
Потом мы пили чай, почти не разговаривая, но я постоянно чувствовала его взгляд. Настойчивый, но увёртливый. В том смысле, что, когда я вскидывала глаза на Илью, он утыкался в свою чашку. Почему он так на меня смотрит? Что думает? Впервые в жизни я пожалела, что не умею читать мысли.
Однако поговорить нам так и не удалось. В семь двадцать с улицы посигналили, и Илья подхватился:
— Побежали, солнце моё, я опаздываю!
— А мне домой заехать, — я растерянно опустила взгляд на пожмяканное платье и босые ноги. — Не идти же в таком виде на работу…
— Конечно, не идти! Дима отвезёт тебя, разрешаю опоздать.
Против такого щедрого предложения не попрёшь. Я даже сразу успокоилась. Сейчас не спеша приму душ, переоденусь и поеду на работу на любимом метро.
Несмотря на чай, в желудке поселился маленький беспощадный комок голода. Мне б сейчас стопку оладушек… Или сочную, истекающую соусом шаверму… Или хотя бы булочку с яблочным повидлом! Но у Ильи было шаром покати. Однако Дима приехал точно вовремя, без особых пробок довёз нас до офиса, где мой босс вышел и с улыбкой сказал:
— Увидимся через час?
Я только кивнула. Дима всю дорогу молчал. Мне показалось, что это было его естественное состояние, причём он не производил впечатление тупого водилы. Просто молчаливый парень. Жаль Костика, ему тут ничего не светит. И штат у нас полный.
Памятуя о моих босых ногах, Дима остановил машину совсем рядом с крыльцом и, пока я не успела выскочить, рысцой обежал машину, распахнул дверцу:
— Прошу.
— Спасибо, — пробормотала я, выходя босыми ступнями на ещё не нагретый асфальт подъезда. Короткими перебежками добралась до двери и юркнула внутрь. Ох, что скажет мама? И почему, интересно, этот вопрос я задаю себе только сейчас вместо вчера? Поднявшись по ступенькам, аккуратненько
И точно. Она услышала мой шорох и выглянула из кухни. На лице её застыло тревожное выражение, но, когда мама оглядела меня с ног до головы, улыбка осветила взгляд.
— Привет, мам, — сказала я тихо. Тон вышел извиняющимся. Вот, опять. Загуляла я что-то в последнее время!
— Завтракать будешь? — безо всяких предисловий ответила мама и пошла на кухню. Господи, дай мамуле здоровья! За что мне так повезло? Другая бы, как у моих подружек, начала ворчать или выспрашивать, а моя сразу кормит…
— Буду, мам! — крикнула я из ванной. Вот только умоюсь и накрашусь по-человечески.
— А где туфли потеряла?
— Утонули, — ляпнула я, не подумав, садясь за стол. Мама вскинулась:
— Как это утонули?
— Мамуль, ты не волнуйся, всё в порядке, просто туфли… ну, забудь о них.
— Если всё в порядке, то пей кофе с оладушками, — выдохнула мама. — Костик тебя, между прочим, допоздна ждал…
Она сказала это настолько «между прочим», что более «между прочим» можно только помереть. Я хмыкнула, запихивая в рот оладушку целиком:
— Ну, не надо было ждать, я же предупреждала!
— Хороший мальчик, правда ведь?
— Мамуль, ты меня сбагрить пытаешься замуж? — рассмеялась я, и мама замахала руками:
— Что ты, что ты! Просто мне очень нравится Костик, вот и всё!
— И этот хороший мальчик, небось, вчера сожрал всё мясо?
— Нет, конечно, в холодильнике осталось, — машинально ответила мама, а потом метнулась к холодильнику: — Никуша, давай я тебе дам с собой на работу, а?
Спорить я не стала.
— Давай.
Спорить сейчас мне не с руки. Пусть лучше мама занимается ссобойкой, чем продолжает разговор о Костике. Нет, нет, она совсем меня не сватает… Часики, конечно, тикают, детей надо рожать, пока молодая, за мужчиной как за каменной стеной… Но не за Костиком же!
— Мам, не повезло тебе со мной, да?
— Что ты такое говоришь?!
Мама застыла со всполошённым лицом, глядя на меня в упор. Я даже смутилась. Ведь она не слышит монолог в моей голове!
— Ну… Родила сама, растила сама… Мужчин я с тобой никогда не видела…
— Ой, Никуш… — мама рассмеялась, вздохнув с облегчением. — Дети — это счастье! А мужчины… Приходят, уходят.
— Но я так не хочу!
— Значит, у тебя будет по-другому. Ешь, ты и так опаздываешь, доченька.
— Ничего, один раз можно, — пробормотала я, набивая рот очередной оладушкой.
В результате всего на работу я попала примерно к девяти. Помня, что у меня индульгенция от босса, поднималась по лестнице в офис весело и непринуждённо, пока не была остановлена высоким женским голосом: