Беременна от мажора
Шрифт:
Он прорывается сквозь толпу и подходит ко мне, сразу же целует, дерзко засасывая нижнюю губу. Теплая рука по-хозяйски ложится на талию. Я ненавижу его, но мне так приятно. Так хорошо.
— Прости меня, я должен был поверить, что это мой ребенок, — шепчет Дима во сне, вымаливая прощение и одновременно соблазняя. — Обязан был хотя бы попытаться.
Жадно кусает мой рот, издеваясь над губами.
Не хочу, но балдею от его развязного поцелуя. Люди смотрят на победителя, а Красинский ласкает меня на глазах у всех.
— Когда я вижу тебя,
Не верю ни единому слову, пытаюсь оттолкнуть, но он срывает все мои внутренние оковы. Я будто растворяюсь в нем. Он так пагубно действует на меня. Толпа ревет, а я беспомощно плавлюсь в его объятиях. Чувствую себя желанной. Оторвавшись от моих губ, он улыбается мне и, подхватив на руки, несет в сторону небольшой деревянной хижины.
Ну почему я не могу ему сопротивляться? Я пытаюсь сказать, чтобы он поставил меня на место, но губы будто слиплись, а по венам течет страсть, а не кровь.
Дима нагло стягивает с себя кожаную куртку и белую майку, ослепляя своим идеальным торсом. Совсем не желаю, но не могу перестать пялиться на рельефную спортивную фигуру и неповторимый цвет кожи. Не хочу, но, когда он подходит ближе, непроизвольно кладу руку на его твердый упругий живот. Вижу литые мышцы и блестящее от загара тело. Дима принадлежит сейчас только мне и, осознавая это, я вздрагиваю от вожделения.
Ненавижу его, никогда не прощу, он предатель. Я понимаю это даже во сне.
Ничего личного. Просто красивое мужское тело. Так ведь бывает? Этот сон надо прекратить, скорее проснуться, но мне так нравится ощущение бархата под пальцами рук.
— Иванка, ты такая сладкая. Ты ведь простишь меня?
Домик, пропахший натуральной древесиной, такой уютный и романтичный.
— Твой доктор — торопыжка в постели, не так ли, Иванка? Скажи, что тебе с ним не нравится? Он ведь не смог сделать так хорошо, как я сумел всего за один раз, так ведь? Лапочка, все просто: ты видишь этот сон, потому что хочешь этого в жизни и не можешь ничего поделать.
Я отчаянно мотаю головой, но он снова находит мои губы.
Быстро раздевает, открывая для меня особенный мир. Не хочу этого, но не могу проснуться. Против воли ощущаю, узнаю, вкушаю запретное удовольствие. Дима страстный и сильный. Ток пробегает по телу, реагирую на каждую ласку.
Красинский сгребает в кучу мои волосы, разворачивает меня спиной, утыкая лицом в дубовый стол… Не могу остановиться. Будь он проклят!
С этим богатым козлом я по-новому ощущаю свое тело. Вот почему он так быстро заделал мне ребенка. С ним я другая: свободная и горячая.
— Чувствуешь, Иванка? Три года прошло, а ты по-прежнему моя. Простишь, и я сделаю это с тобой по-настоящему.
«Ни за что!», — хочу заорать, но получаются лишь стоны.
Ну почему этот невыносимый и ужасно сладкий сон никак не желает заканчиваться? Я плыву на волнах удовольствия, постепенно срываясь в самую бездну. Дима смеется и не щадит меня. Почувствовав, как дрожат мои колени, начинает все сначала.
— Моя лапочка!
Я так хочу, чтобы сон поскорее закончился.
Я так не хочу, чтобы этот сон заканчивался….
Резко просыпаюсь, оглядываюсь по сторонам, понимая, что я у себя дома, в темной комнате, где от ночника струится приглушенный желтый свет. Я тру вспотевший лоб и, собрав себя в кучу, сползаю с кровати. Этот сон был настолько реалистичным, что я до сих пор горю во всех местах.
— Чтоб ты сдох, Красинский! Надеюсь, я больше никогда тебя не встречу! — тяжело дышу, пытаясь угомонить пылающее тело и затуманенное сознание.
Владимир Иванович дал мне задание перевести несколько страниц документации, и я упорно стараюсь работать, но вместо этого возвращаюсь мыслями к тому, что произошло вчера, и к своему ужасному, отвратильному, вульгарному сну. Это ж надо?! Как такое бесстыдство родилось в моей голове? Не пойму, почему он на меня так пялился? Три года не нужна была, а тут приспичило, да еще и на парня моего наехал.
— Дурак недоделанный, — произношу вслух, щелкая по клавишам и быстро набирая текст. — Какого черта именно сейчас? Да нагло так, как будто имеет право. Что он вообще от меня хочет?
Нас в кабинете трое, но две другие сотрудницы сидят за столами в наушниках, поэтому я разговариваю с экраном компьютера. Хотя, возможно, и не стоит: подумают — сумасшедшая, и Владимиру Ивановичу донесут.
— Иванка. — Заглядывает в кабинет Каругов, просунув голову в дверную щель. — Ко мне в кабинет, там сейчас иностранная делегация ожидается, из Великобритании, плюс из «Астрикса» пришли.
— Из «Астрикса»? — Выпучив глаза и запнувшись, не на шутку пугаюсь и почти вываливаюсь из кабинета.
Я все утро гоняла злость из угла в угол, вспоминая Красинского, и накликала беду. Сюда-то он зачем приперся?
— Да, — спокойно отвечает босс.
— А зачем им «Агрохим»?
— Иванка, ты как будто вчера родилась. Чем шире в нашу жизнь входит технический прогресс, тем больше внимания уделяют люди здоровому образу жизни и здоровому питанию. И тем очевиднее становятся выгоды тепличного бизнеса, обеспечивающего народ свежими овощами круглый год. При грамотном подходе к делу он остается рентабельным, даже несмотря на все возрастающую конкуренцию в этой сфере. А какой тепличный бизнес без нас?
— Без наших какашек?
— Без наших удобрений.
Босс у меня человек простой и шутки понимает, поэтому реагирует на мою остроту нормально.
— Они же программами занимались? — уточняю, нахмурившись.
— Расширяют бизнес, пробуют себя в других отраслях. Да какая, в самом деле, разница, главное, что платят.
— А может, Люда переведет? — Торможу я у лифта — вдруг там Красинский-старший — меня аж тошнит от страха.
Три года счастливо жила, Ваську своего растила. Было тяжело и выматывающе, но хотя бы без этих двух идиотов. А теперь прям навалилось.