Беременна от нелюбимого
Шрифт:
Я делаю вдох и не могу выдохнуть. Воздух застревает в легких. Кажется, я вот-вот задохнусь. Кажется, судьба решила проучить меня. Показать, что людям доверять нельзя, что они не меняются. Мы с Даней никогда не ладили, так почему я решила вдруг, что сейчас что-то изменилось? Почему вдруг посчитала его порядочным мужчиной?
Злость внутри меня начинает бурлить раскалённой лавой. Я заставляю себя успокоиться. Не устраивать истерики. Не начать звонить Кравцову, выясняя отношения по телефону. Я взрослая женщина, знающая себе цену. Я и не через такое проходила. Но
Делаю несколько глубоких вдохов. Стараюсь отогнать от себя плохие мысли.
В конце концов, это могло быть всего лишь недоразумение. Например, они столкнулись в коридоре и его губы сами налетели на неё. Чем не вариант?
Моя выдержка все же рушится, освобождая место неконтролируемой ярости.
Я убью Кравцова! Клянусь! Если у него и вправду есть любовница, он больше не сможет иметь детей! Отобью ему все бубенчики!
****
Я жду Даню, как настоящая русская женщина. Со сковородой в руках. Твердый пластик ручки норовит расколоться под моими пальцами, с такой силой я сжимаю ее, пытаясь удержать внутри лютую злость.
Я слышу, как хлопнула входная дверь. Выхожу в гостиную и внимательно сканирую взглядом Даню.
Волосы взъерошены, между бровей залегла хмурая складка. Он бросает на пол портфель и устало садится на диван.
Я появляюсь эффектно. В коротком халатике, с длинной косой, перекинутой через плечо, и с неизменной сковородой в руках.
Бровь Дани ползет вверх от удивления. Мы молча пялимся друг на друга.
— Ролевые игры? — спрашивает он, и в его глазах загорается озорной огонек. — А мне нравится. Мил, а ты, оказывается, у меня такая озорница.
На его лице расцветает наглая ухмылочка. У него одно на уме. Он уже тянется к пуговицам на рубашке, готовый сорвать ее с себя прямо в эту минуту и пуститься во все тяжкие. Мне доставляет неимоверное удовольствие тот факт, что придется его нагло обломать.
— Не спеши, Кравцов. Я сегодня выступаю в роли злой жены, — предупреждаю я, и мои губы сжимаются в тонкую линию.
Даня хмыкает. Замечает, что на моем лице ни капли намека на улыбку. Никакого игривого настроения или еще каких-либо проявлений нежных чувств к его персоне. Хмурится.
— Я все знаю, Кравцов, — говорю громко, стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо и холодно.
Я собираюсь расколоть его.
А потом приложить сковородой об его наглое лицо и бить, бить, бить… Как же я зла! Но при этом почему-то все равно не верю, что он мог мне изменить. С Матвеем я чувствовала, что что-то не то, что он отдаляется от меня, что у него кто-то появился. А вот с Даней такого чувства нет.
Но это может быть лишь самообман.
— Что знаешь? — с явным недоумением спрашивает он.
— ВСЕ.
— Мил, у меня сегодня был
У меня сегодня, вообще-то, тоже был тяжелый день. Я пять часов ждала его возвращения. Держала себя в руках как могла и мерила шагами дом.
Я подхожу к нему. Нахожу в своем телефоне ту самую фотографию, на которой губы Дани касаются лица незнакомки, и демонстративно поворачиваю экран в его сторону.
Глаза Дани расширяются, но в противовес моим ожиданиям, вместо того чтобы начать оправдываться, он лишь спрашивает:
— А ты ревнуешь, что ли?
И в глазах чертята. Эта ситуация его веселит. В отличие от меня. Если он сейчас скажет, что ничего мне не должен, клянусь, я его прибью этой сковородой.
— Я в одном шаге от развода, Кравцов. Поэтому давай без твоих глупых шуточек, — цежу сквозь зубы, не отрывая от него яростного взгляда.
— Иди ко мне. — Он протягивает ко мне руку, приглашая сесть ему на колени. Я не двигаюсь с места. — Это моя сестра, Мил. В другой день я бы потянул интригу, но не сегодня.
— Сестра? — недоверчиво морщусь я. — Она же в Париже, или Мюнхене, или где она там должна быть?
— В Лондоне, — поправляет меня Даня.
— Именно. А та девушка была в твоем офисе. Так что давай выкладывай правду, Кравцов. И не делай из меня дуру.
Вместо объяснений Даня достает из кармана свой телефон, находит что-то и протягивает мне. Я бегло пробегаюсь по строчкам на английском, и мои брови вздымаются вверх от удивления.
— Э-э-э… — все, что могу произнести.
— Теперь ты знаешь, почему Оля не на учебе, — заключает Даня, разводя руками.
— Ситуация, конечно, не очень, — возвращаю ему телефон.
— На самом деле письмо пришло еще две недели назад, но со всей этой суетой я совсем не проверял личную почту, поэтому понятия не имел, что ее отчислили из университета. Она все это время жила в отеле и пряталась от меня. Сегодня случайно застал ее в офисе у себя. До того как увидел письмо. Она выглядела испуганной, сказала, что хочет со мной поговорить. Потом, видимо, поняла, что я ничего не знаю о ее отчислении, и соврала, что соскучилась, поэтому и прилетела на несколько дней. Я словно чувствовал какой-то подвох, руки сами потянулись к почте, на которую информация из университета приходит. И вот… Даже не знаю, как до сих пор сдерживаю злость. Хорошо, что рядом был Серега, иначе прибил бы ее на месте.
— Ну-у-у, — протягиваю я, пытаясь переварить ситуацию, и кладу орудие сорвавшегося убийства на столик, потом подхожу к Дане и сажусь рядом. — Все может быть совсем не так, как здесь написано, — произношу я, хотя и сама мало в это верю.
— Мила, ее отчислили за то, что она пыталась закрыть предмет, вступив в интимную связь с преподавателем. Мне кажется, какого-то другого смысла эта информация нести не может.
— Мало ли, может, девочка влюбилась в своего профессора. Такое часто бывает. У меня подруга за нашего препода замуж вышла.