Беременна по обмену. Дилогия
Шрифт:
В какой-то момент, отодвинув очередную гроздь, я услышала едва слышный рык. Впереди, между тонкоствольных деревьев, грациозно вышагивала огромная черная кошка. Я застыла, а сердце ускорило свой бег. Огромный черный зверь имел пятнистую окраску, шерстка была словно велюровой: переливалась, лоснилась, сияла. Но он внушал в меня далеко не благоговение перед его красотой, а нечто большее — страх. Я знала, что дикие звери редко бывают добрыми, чаще они ощут добычу. И становиться это добычей мне никак не хотелось.
Вот и погуляла в саду, в безопасности. Где же Санхель, когда он так нужен?! Если не Санхель, который
Я сглотнула, сделав осторожный шаг назад. Ветка хрустнула под ногой, отчего кошка притихла. Казалось, она приготовилась к прыжку. Я инстинктивно закрыла живот руками, словно в попытках защитить дитя и отвернулась, готовая ко всему. Убегать нельзя — догонит, хуже будет. А так может есть возможность, что она уйдет, не тронет…
Шершавый язык лизнул мою руку. Уже пробует на вкус? Я обернулась к зверю и застыла: на меня смотрели совершенно умные глаза, полные интереса и радости, но никак не враждебности. Я боялась ошибиться, сердце подрагивало.
— Хорошая киса, — пробормотала я, боясь шевельнуться и убрать руки с живота. — Хорошая… Ты же не тронешь меня? Что ты здесь забыла, красавица? — Зверь фыркнул, словно ему не понравилось обращение. Я вновь сглотнула, прежде чем спросить: — Заблудилась?
И будто поняв меня, огромная пантера мотнула головой и… улыбнулась. Точнее, оскалилась. Но почему-то я не испугалась, потому что сразу поняла эмоции, испытываемые кошкой. Они не были враждебными. Это заставило меня немного расслабиться и оглядеться. Санхеля не было. Быть может, зверь действительно не опасен, раз нигде нет стражи? Потому что я не верю в то, что они оставили бы меня без присмотра. Да за такое с них эрлорд три шкуры спустит.
— Надеюсь, ты из питомника лорда де Шалиса, — проговорила я и осторожно, медленно положила руку на мохнатую голову. — Иначе у тебя могут быть проблемы.
Зверь снова лизнул мою руку. Я осторожно погладила его, боясь совершать резкие движения, а кот (или кошка?) даже заурчал от удовольствия и придвинулся ближе. А он вполне ничего…
— Аламинта, отойди от него, — раздался позади стальной голос эрлорда.
Я обернулась к мужчине. Он стремительно вышел из портала, а следом за ним — Санхель. Вот и где он был раньше? Его светлость буквально отдернул меня от кошки, которая тут же оскалилась и выпустила клыки, пригнувшись к земле. Что здесь происходит? Зверь все-таки опасен?
Глава 10.3
— Умерь свой пыл, мальчишка, — бросил эрлорд. — Я сейчас не менее удивлен, чем ты. — Я переводила взгляд с Анвэйма на зверя и совершенно ничего не могла понять. Кто эта пантера? — Предлагаю начать разговор в ином месте и при ином… обличье.
Пантера едва заметно кивнула. Да-да, именно — кивнула! Я смотрела на неё с раскрытым ртом: она реально все понимает! Разумный зверь — и такое бывает?
— Что здесь происходит? — спросила прямо, переводя взгляд с одного на другого, а потом на Санхеля, который судя по всему и позвал эрлорда.
Так что такого случилось, что Санхель не сам устранил проблему, а решил доложить о ней повелителю? Пантера приблизилась ко мне и толкнулась в руку. Я инстинктивно погладила большую голову, улыбнувшись: зверь мне нравился, он был умный
— Думаю, ты и сама уже догадываешься, — ответил его светлость и прищурился. — Или нет?..
Зверь опять зарычал, но под взглядом эрлорда вновь присмирел, после чего развернулся и… скрылся в саду. Пока я смотрела ему сслед, эрлорд подхватил меня на руки и вместе со мной вошел в портал: от прикосновения с магией света сначала почувствовала холод, но он быстро сменился теплом; вокруг царил свет — согревающий, манящий, ослепляющий, но он закончился так же быстро, как и начался. Миг — и мы стояли посреди моей комнаты. Мужчина опустил меня на пол, после чего притянул меня к себе, нависнув сверху. Он показался мне пышущим гневом быком, а я — тореадором, который показал красную тряпку на корриде. Вот только я была дальтоником, потому что понятия не имела, откуда я взяла ту самую красную тряпку?
— Что-то не так, ваша светлость? — достаточно миролюбиво спросила я. — Отпустите. Вы прижимаете слишком тесно.
Я ему не бездушный предмет, чтобы вот так таскать меня. Мужчина отстранился лишь немного, но недостаточно, чтобы я смогла перевести дыхание.
— Ты еще спрашиваешь, что случилось? — спросил он вкрадчиво. — Ты ведь не можешь не знать, что произошло. Ты ведь темная. И если это то, о чем я думаю, Аламинта…
Он не договорил, будто не нашел слов. Странно, но кажется в моем присутствии великий правитель все чаще теряет дар речи. Я прямо делаю успехи. Но о чем он вообще говорит? Что я должна знать как темная? Вздернула бровь, вопросительно взглянув на Анвэйма.
— Если это то, о чем вы думаете, то что? — спросила я тихо. — Что вы сделаете?
Анвэйм придвинулся ближе, едва касаясь моих губ. Его рука дотронулась до живота. Он был слишком близко, слишком интимно.
— Ты моя, — выдохнул он. — Моя.
Мне хотелось возразить. Сказать, какое он право имеет претендовать на меня? Но я умолкла. Сама не знаю почему: быть может, на меня произвел впечатление его будоражащий голос; может, все дело в рациональности: если я приму его правила игры, он не причинит мне вреда, позволит остаться рядом с ребенком…
— По крайней мере, пока в тебе мой ребенок, — добавил он, разрушив любые успевшие возникнуть надежды. Казалось, словно он сказал это больше для себя, чем для меня. — И мне плевать на проклятье правящего рода Фарахейма.
Так, а проклятье тут причем? Непонимание ясно читалось на моем лице, из-за чего эрлорд нахмурился.
— Хочешь сказать, что ты действительно ничего не поняла?
— Что именно я должна понять? — спросила я, вскинув бровь.
— Ты знаешь, кем был тот шагрис?
Шагрис? Вот, значит, как звали этого зверя. Что ж, теперь я чуточку больше осведомлена об этом мире. Поняв, что я попала в ловушку собственной необразованности, сделала умное лицо и кивнула. Только вот обмануть его оказалось не так просто, он обхватил руками за талию, не давая мне вырваться и обманчиво спокойно продолжил:
— Шагрис — это второе обличье правящего рода Фарахейма, они все — оборотни. И то, как они узнают свою истинную, знает каждый темный ребенок. Более того — знает и светлый. — Он наклонился еще ниже, заставляя мое сердце бешено колотиться. — Но ты ведь не знаешь об этом. Так кто ты?