Беременна по ошибке
Шрифт:
— У нас не было выхода, — напоминаю ему. — Скандал с журналистами не дал нам выбора.
— Мила, — Глеб поворачивается ко мне и начинает шагать задом наперед. — Я не помню, чтобы отца когда-либо волновали скандалы. Ты слишком мало его знаешь, чтобы думать иначе, но подобный скандал не первый в его практике. После последнего его состояние утроилось, — Глеб улыбается. — Отец ни разу не решал жениться, чтобы всё замять.
Глеб разворачивается и идет, как обычно, а я толкаю впереди коляску и пытаюсь осознать то, что только что услышала. Он ведь не серьезно, правда? Неужели у Глеба и раньше
Мы приходим домой через полчаса. Глеб что-то печатает в телефоне и едва мы заходим в холл, разувается и идет в свою комнату. Я же иду переодевать и кормить Кирюшу. Малыш проголодался, поэтому сразу же набрасывается на грудь и с жадностью сосет, причмокивая. Пока сын ест, я думаю о том, как начну разговор с Давидом. О чем говорить? Что спрашивать? Или просто попросить объяснений?
Я не знаю и не могу ничего придумать, поэтому едва Кирюша засыпает, я укладываю его в кроватку и иду готовить ужин.
— Мила, — Глеб появляется на кухне через полчаса. — Ты говорила с Мариной?
— Да, — я вздыхаю. — Даже адрес ей послала, но с тех пор она так и не перезвонила.
— Упрямая, — с усмешкой произносит Глеб. — Послушай, я уйду, чтобы вы могли нормально поговорить с отцом, но ты это… не делай поспешных выводов, ладно? Если бы я знал или хотя бы подозревал, что отец тебя не любит… — он замолкает. — Я бы ни за что ее не отпустил.
Мне кажется, что последнее он произносит с грустью и болью в голосе. Я не успеваю ничего ответить ему, потому что он уходит и громко хлопает дверью. Я тоже мало верю в то, что Давид способен на измену хотя бы потому, что он знает об отношениях Марины и Глеба. Точнее, о жертвах, на которые они вынуждены были пойти. Я слабо верю в то, что он бы не сказал мне или хотя бы не поговорил, пытаясь объяснить ситуацию.
Именно поэтому я готовлю ужин, а вечером, когда Давид возвращается с работы и мы садимся за стол, я не устраиваю истерик, не кричу, а просто молча достаю телефон, включаю ту самую фотографию, что впечатлила меня сильнее всего, и кладу айфон перед ним так, чтобы он увидел ее.
Глава 39
Давид
Жена ставит передо мной телефон с фотографией, которую явно сделали вчера, а я не знаю, как это объяснить ей. Понимаю, что это глупое стечение обстоятельств, но не уверен, что Мила поверит мне и простит за то, что я не рассказал ей об этом вчера. Она молчит, а я попросту не знаю, как объяснить ей всё.
— Всё понятно, — с горечью в голосе произносит она и встает, чтобы уйти.
После я, наконец, отмираю и тоже встаю, хватая ее за руку.
— Ты всё не так поняла, — шепчу я, прижимая ее к себе ближе. — Не так, Мила.
Она не дергается, не пытается вырваться, лишь кладет голову мне на плечо и кивает.
— Расскажи мне.
И я рассказываю. Как общался в ресторане с деловыми партнерами, как разговаривал с той самой девушкой на фото. Она оказалась женой одного из потенциальных и довольно крупных инвесторов. Я не понимал, почему у нее такой интерес ко мне. Предположил, что ее попросил муж все
— Это фото, видимо, сделал он. Я не знаю зачем и кто ему за это заплатил, но это было сделано специально. Тот взгляд, что ты видишь на фото… — я замолкаю. — В тот момент я думал о тебе, потому что эта баба меня абсолютно не интересовала. Она была женой другого, это раз, а два… я люблю тебя.
Я не уверен, что она поверит мне, но очень надеюсь на это. И только когда она всхлипывает, а из ее глаз начинают литься слезы, понимаю, что поверила. Я подхожу к ней ближе, потому что пока я рассказывал, она отошла к столешнице на кухне, и тяну руку. Мила не отталкивает, напротив, идет мне навстречу и обнимает за плечи.
— Дима был вчера на встрече? Или в ресторане?
— Нет.
Я пытаюсь напрячь воспоминания, но уверен, что никакого Димы там не было и быть не могло. Ресторан закрытый, встреча тоже, я бы видел его.
— Это он подстроил, — уверенно произносит Мила и утирает слезы со щек. — Я видела его сегодня, в парке. Глеб ему еще врезал. Он говорил о тебе и о том, что я у тебя не единственная.
— Вот сука! — не сдерживаюсь и ругаюсь.
Поверить не могу, что после всего, что сделал этот мудак, он еще позволяет себе подкупать других и делать фотографии, чтобы развести меня с Милой.
— Я все улажу, — уверенно произношу и провожу большим пальцем по ее щеке.
Когда мы ложимся спать я дожидаюсь, пока Мила уснет. Это происходит довольно быстро: за весь день она вымоталась и жутко устала. Я же тихо встаю и спускаюсь на первый этаж. Быстро одеваюсь и выхожу из дома. Мне просто охереть, как надоели закидоны Димы. Ладно бы, если б это было первое, что он сделал, но ведь он вставляет палки в колеса везде, где только может. Несколько недель назад он перехватил лучшего моего инвестора, а неделю назад послал фото подобного содержания Миле, но сделал это в конверте.
Тогда я сомневался в том, что это сделал он, но сейчас…
Я быстро сажусь в машину и добираюсь до дома Димы за считанное время. Проходит каких-то десять минут, прежде чем я подъезжаю к его дому. Везде горит свет, и я нажимаю на звонок. Мне не открывают довольно долго, но наконец дверь открывается, и на пороге появляется Дима.
Не раздумывая, врезаю ему по лицу. Вначале я хотел просто поговорить с ним, но едва увидел его самодовольную рожу, понял, что попросту не смогу. И если не врежу ему сейчас, все равно сделаю это потом. Удовлетворив свое желание, поднимаю его за грудки и припечатываю к воротам.
— Еще, сука, раз, ты сделаешь что-то подобное, я размажу тебя по этим воротам с огромнейшим удовольствием. А чтобы тебе не было так весело, через три дня тебе придет иск за вторжение в частную собственность и клевету. Это ведь ты пустил те фотки в народ, верно? Захотел подняться на хайпе?
Меня резко осеняет. Я понимаю, что никто, кроме него не мог сделать фотографии. О месте встрече знал только я и он. Была, конечно, вероятность, что за всем следила его жена, но я в это не верю. Не сейчас, когда он делает все, лишь бы Мила ушла от меня. А я остался нищим.