Беременна поневоле
Шрифт:
Кричаще-красное. Я бы сама такое никогда не решилась надеть. Красивое и безумно дорогое. Попыталась встать, но завалилась обратно на диван, не устояв на каблуках.
Растянулась нелепо на диване, чувствуя, что и с причёской что-то не то, волосы рассыпаются по плечам и лезут в нос. Хотя у меня был собран тугой хвост на затылке.
Но кто-то распустил светлые волосы. И теперь они паутиной висят перед глазами.
— Всё-таки ты здесь…
Я повернула голову в сторону мужского голоса.
Заметила
— Кто?
Язык еле ворочался во рту.
— Кто я? — рассмеялся мужчина.
Приятный смех, как прикосновение бархата к коже. Но следом волнующий голос больно и колко резанул грубым матом:
— Бля, Мил, ты совсем уже охуела, да?
Мужчина присел рядом со мной. Я попыталась сесть, но у меня не получилось.
Мужчина нажал на плечо, удерживая меня. У него были цепкие, сильные пальцы. Сухая ладонь, разгорячённая, как от сильной лихорадки.
Я пыталась сфокусировать взгляд на лице мужчины.
Мне с трудом удалось это сделать. Лицо то приближалось, то отдалялось от меня, как в каком-то гипнотическом сне.
Мужчина наклонился, втянул мой запах, обнюхивая, словно зверь свою добычу. Резко отстранился.
— Опять пьяная! Сколько можно, а? Очередной, блядь, творческий застой?
Мужчина обхватил мой подбородок пальцами, заставив смотреть на себя. Потом смахнул пальцами невидимые крошки с моего носа.
— Это уже слишком.
— О чём ты? Что тебе надо?
Я едва ворочала языком, не в силах связать и нескольких слов. Мужчина разговаривал пьяным голосом, но он хотя бы держался на ногах.
Его прямой взгляд то и дело уплывал в сторону.
—Мила-я, хватит. Слышишь меня, хва-тит! — по слогам произнёс он.
— Отпустите, — смогла произнести я.
— Отпустить? — рассмеялся мужчина. — И что потом? Ты и так опустилась! Ниже просто некуда, Мил.
— Я не знаю тебя. Отпусти…
Я опять попыталась сесть и выбраться из захвата мужских рук.
Он сначала уступил моему движению. Почти безвольно отпустил руки, оказавшиеся на моей груди. Но потом толкнул меня вниз.
— Я не знаю тебя…— пролепетала я. — Кто ты?
Хотела, чтобы это звучало резко и уверенно, но блеяла, как овца, распятая на камне для жертвоприношений.
— Прекрасно, блядь. Кто я, Мила? Охуеть, да? Кто я… — наклонился и рассмеялся прямо в губы. — А кто он? Кто теперь раскладывает тебя по дешёвым клубам? Потаскуха…
— У-у-уйди. Я не знаю, о ком ты говоришь. Где я?
Мой взгляд пытался зацепиться за что-то другое, но упорно сползал на мужские губы.
Такие правильные и резко очерченные, выплёвывающие обвинения в чьём-то блядстве и распущенности. Не моём. Это не я. Он имеет в виду не меня.
Но тяжёлые слова, в которых он сам то и дело путался, больно жалили и кусали меня так, будто относились ко мне.
— Я не знаю… Ты путаешь. Там был мужчина, — я пыталась объясниться и выбраться из-под мужчины, прижимающегося ко мне все плотнее и плотнее.
— Мужчина?! Да, блядь, мужчина. У тебя всегда есть мужчина. И как назло, сука, не только я. Тебе меня мало? Мало? — выкрикнул он прямо в губы.
Последний рывок с его стороны. Теперь я была полностью распластана под его крепким и сильным телом.
Отвела лицо в сторону, но он дёрнул меня обратно, вынуждая смотреть ему в глаза.
Ледяной, обвиняющий взгляд. Полный неконтролируемой злобы и чего-то ещё. Пугающего и чёрного.
Оно вот-вот вырвется на волю.
Я ёрзала под мужским телом, желая выбраться. Но, похоже, распалила его ещё больше. Он прижался ко мне теснее. Я почувствовала бедром его сильную эрекцию.
Я начала кричать. Он накрыл губы ладонью. Вторую руку спустил вниз, расстёгивая брюки.
— Заткнись, блядь. Не хочу слышать ни единого звука с твоей стороны!
Я впилась в его ладонь зубами. Он выматерился и зажал мой рот ещё сильнее, безжалостно давя. Второй рукой грубо задрал платье. Резко вклинился коленями, раздвинув мои ноги.
— Не скули, сука. Тебе же нравится по-жёсткому. Нравится, когда тебя трахают, как шалаву!
Сильные пальцы жёстко и грубо дёрнули ткань трусиков, разрывая их.
— Давай, сука, подмахни мне! Как раньше? Нет? Не хочешь? Нашла кого-то посостоятельнее или просто надоело вертеться на одном хуе?
Где-то далеко и едва слышно бился звонок тревоги. Он сигнализировал — сейчас произойдёт что-то непоправимое и страшное. Разум бился в тесной клетке тела, напоминающего безвольное желе.
Я почти ничего не чувствовала. Только режущее прикосновение между ног. Обжигающе и остро. Внутрь.
Меня пронзило насквозь резко вспыхнувшей болью. Нарастающая амплитуда толчков выводила на новый уровень агонии и мучительных спазмов.
Я царапала его руку ногтями и пыталась укусить, но не получалось. Мужчина окончательно овладел мной и двигался бездумно быстро.
Непонятно, кого он не щадил больше: меня или себя.
С каждым резким и болезненным толчком он старался выжать из себя больше яда, выплеснуть кислоту, разъедающую нутро, избавиться…
Может быть, ему это и удавалось, судя по выражению на лице.
Но чем легче становится ему, тем гаже я себя чувствовала.
Он перекачивал скверну ярости из своего тела в моё. Выплёскивал грязь из себя, щедро накачивая меня ею.