Беременна в расплату
Шрифт:
Могла за дочь не простить.
Но, блядь, даже это мы пережили. Как-то, но пережили. По сути, есть совсем немного людей, которые в доме с самого моего рождения.
Они все же как часть семьи. Жизнь протекает вместе с ними, пусть даже часто они остаются почти незримы и неслышимы. А все равно. Они наш дом часто считают своим больше, чем собственный, который семья обычно выделяет им в оплату.
Потому я и вернул Ирму. И приставил ее к Мари. Ей могу доверять. Даже после той отвратной истории с ее дочерью! Сейчас
Но, если после взрыва и того, что Ирма услышала, а она наверняка услышала, отец орал так, что его мог услышать даже глухой мертвец на кладбище в десяти километрах отсюда, вполне могу понять, что она не захочет оказываться меж двух огней. И решит уйти.
— Не тяни. Говори, — протираю лицо ладонью.
Блядь.
Я что? Старею?
Как-то непонятно бросает то в холод, то в жар.
— Попрощаться хочешь?
— Да, господин, — кивает, впиваясь слишком смело в глаза взглядом.
— Хочу. Попрощаться. Пришло время. Вот, видно, в последний раз на вас смотрю. Хочу запомнить. Именно таким. Я ведь… Я ведь вас еще маленьким помню. Вы были мне почти как сын. Семья…
— Давай без ненужной лирики, Ирма. И если ты хочешь оправдаться, то тоже не нужно. Завтра получишь рассчет. И не волнуйся. Я включу в него все компенсации за то, что довелось пережить. На всю жизнь тебе хватит. Хорошую жизнь, Ирма. Богатую.
— Вы…
Снова заламывает руки. Отводит глаза. И опять впивается в меня жадным взглядом.
Черт!
Может, это простая бабья сентиментальность! Но, в конце концов, ее никто не гонит!
Только почему мне ее странный взгляд напоминает тех самых стервятников из пустыни?
— Я всегда относилась к вам и к вашей семье, как к родным, Бадрид!
Черт! Да что такое?
Пытаюсь махнуть рукой, чтоб показать ей, что может быть свободна.
Но движение не дается. Рука движется, как в замедленной съемке. Через силу!
И вспышки какие-то странные перед глазами! Лицо Ирмы расплывается, как в кривом зеркале. Становится раздутым и уродливым!
— Я знаю, как важны традиции. Не только для вашей семьи! Для всех нас! Моя дочь перешагнула черту. Она должна была понимать, что, как говорилось в старом фильме, сокол и ласточка не летают в одном небе! Она была не для вас. Я не осуждала ее. Жалела за глупость и дурную наивность. И вас никогда не осуждала за то, как вы поступили. По сути, вы с ней обошлись еще благородно!
— Оставим это, Ирма. Мы давно все обсудили. Зачем вытаскивать наружу старую боль?
Черт! Челюсти сводит. Мой голос звучит, как из трубы, а я слышу его будто со стороны!
— Старую боль? О, нет! Это для вас она старая! А для меня… Для меня она никогда не проходила! Она каждый миг. Каждую секунду кровоточит! И все сильнее! И я никогда бы не мстила, Бадрид. Но после того, что услышала! Вы! Женились на этой!
— Ирма…
— Речь ведь не о деньгах, Бадрид. И не о положении! Она любила вас! Любила так слепо! Она могла бы жить!
— Ирма!
Да что за черт!
Почему я должен выслушивать эти бредни?
Дочь Ирмы любила деньги, до которых была жаднее старого ростовщика! И какого черта у меня так сводит челюсть?
— Моя девочка умерла, Бадрид. И ты. Ты будешь умирать медленно. Яд сначала парализует конечности. После охватывает все тело. Не скоро он доберется до легких! Уже сейчас ноги тебя не послушаются. Ты не можешь подняться с кресла! А я буду рядом. Буду смотреть. Как ты корчишься. Смотреть, каким ты можешь быть беспомощным. Могучий Бадрид Багиров!
Твою мать! Что за бред?!
Но я пытаюсь подняться и с ужасом понимаю, что ни хрена не выходит!
Ноги и правда не слушают! Да нет! Их как будто у меня и не существует!
— И корчится ты будешь внутри! Сгорать в адском огне! Потому что твоя Мари и твой наследник чувствуют сейчас то же самое! Да, Бадрид! Мари выпила этот чай с ядом ровно за несколько минут перед тобой! Я специально распахну дверь. Чтобы ты успел перед смертью услышать, как она будет хрипеть. Как судорожно будет вдыхать возхдух, который не попадет в парализованные ядом легкие! Я успею насладиться этим зрелищем сполна! И плевать, даже если меня за это четвертуют! Если бы ты только не женился на этой… Вышвырнул ее так же, как мою дочь… А сейчас… Получай свою расплату! Расплату за все, Бадрид!
43. глава 43
— Ты совсем с катушек слетела!
Рявкаю, не узнавая собственного голоса.
Даже на эти несколько слов усилий приходится прилагать больше, чем когда проходил пустыню!
Каждый звук растягивается. Гремит в ушах, будто в трубу шиплю. Отбивается обратно. Стучит молотками прямо по вискам. Кажется, будто в голову проникает!
— Мари!
Одна. Паническая. Дикая, до лихорадочной дрожи мысль пронзает всего насквозь!
Блядь.
Если она там… Чувствует то же самое…
— Я надеюсь, про Мари ты сказала, чтобы ударить меня побольнее!
Шиплю сквозь зубы, которые никак не желают разомкнуться.
Вскакиваю с кресла, но тело ни на миллиметр от него не отлипает.
А Ирма падает на стул у стены.
Начинает истерически хохотать, так же жадно впиваясь глазами в мое лицо. И правда. Будто вобрать. Сожрать мое бессилие и мою смерть хочет!
Не на того, мать ее, напала! Сумасшедшая баба!
— Я же тебя придушу, — шиплю, снова и снова пытаясь подняться.