Беременная без прошлого
Шрифт:
— Ковальская Марина Алексеевна, — произносит женщина, поднимая на меня взгляд. — Верно?
— Марина Алексеевна, но не Ковальская… Я Бурова.
— Бурова… Это ваша девичья фамилия, всё верно… — Врач снова отвлекается на папку с документами и делает в них какие-то заметки. — Вы перенесли сильный удар и два дня находились без сознания. Временная потеря памяти в вашем случае возможна. Скорее всего, потребуется время, чтобы вспомнить всё. Скажу сразу, что есть шанс потери нескольких лет жизни навсегда. Мозг очень тонко устроен. Любое потрясение сказывается
— Помню, как написала заявление на увольнение и пошла в кабинет босса…
В ушах начинает гудеть, и мне уже тяжело разговаривать с врачом дальше. Вся эта информация… Потеря памяти… Мне всё это кажется таким лишним и неправильным.
— Какой год, не подскажите?
Доктор продолжает упорно смотреть в свои бумаги, а я понимаю, что не могу назвать дату. С моим мозгом на самом деле что-то не так. Какой сегодня день?
Молча я поджимаю губы и пытаюсь сконцентрироваться, но эти попытки не приносят ничего, кроме усиливающейся головной боли.
— Не стоит напрягаться. Память восстанавливается медленно. Авария была серьёзная. Вы сильно пострадали, но самое главное, что позвоночник не повреждён. Да и жить будете… И вы, и ваш ребёнок.
— Ребёнок? — почти кричу с нескрываемым удивлением в голосе я.
— Да. Срок у вас маленький. Если бы не анализ крови, мы бы и не узнали ещё… Вы беременны.
Сердце начинает бешено колотиться в груди, отдаваясь пульсацией в онемевших кончиках пальцев.
— Я беременна? — переспрашиваю я, хотя понимаю, что врать бы мне никто не стал.
— Всё верно. Ваш муж очень обрадовался, когда узнал о ребёнке. Он сутки сидел в коридоре, переживал за ваше состояние. Мы едва смогли убедить его поехать домой и отдохнуть. Думаю, что скоро вы сможете встретиться, но пока вам следует расслабиться. Я попрошу медсестру добавить в капельницу успокоительное. Поспите немного, а я позвоню вашим родным и сообщу, что вы пришли в себя. Их участие внесёт неоценимый вклад в скорейшее возвращение памяти.
Врач поднимается на ноги и уходит, тихонечко прикрывая за собой двери, но для меня этот звук равносилен мощному удару, так отдаётся в ушах.
Я прикрываю глаза и пытаюсь осознать случившееся.
Я попала в аварию…
У меня есть муж…
Я беременна…
Хочу ущипнуть себя, чтобы убедиться, что всё это не сон, но болезненное нытьё по всему телу и без того отчётливо кричит мне о том, что нахожусь я в реальном мире.
Я беременна…
Но хочу ли я этого ребёнка? Я понятия не имею, потому что не помню даже мужчину, который называет себя моим мужем.
Кусая губы в кровь, я пытаюсь встать. Мне нужно найти телефон или ещё что-то. Важно поговорить с мамой и спросить, что за глупый розыгрыш происходит, но медсестра, вошедшая в палату, не даёт мне этого делать.
— Вы едва выкарабкались из такого тяжёлого состояния, а теперь хулиганить тут вздумали? — спрашивает она и неодобряюще покачивает головой. — Нельзя так вести, вы же взрослая женщина. Кому лучше-то станет, если вас удар очередной хватит? Выполняйте все поручения врача, если хотите сохранить жизнь ребёнка и не оказаться в инвалидном кресле!
Она отчитывает меня как ребёнка и поправляет мои плечи, чтобы я лежала ровно, а затем достаёт из кармана шприц и ампулу.
— Где мой телефон? Мне нужно поговорить с мамой?
Медсестра словно игнорирует мой вопрос. Она добавляет содержимое ампулы в капельницу и ведёт себя так, словно я здесь пустое место. Вспышка ярости несвойственная мне, овладевает разумом, и мне хочется закричать, но сил на это нет.
— Мне нужно поговорить с мамой! — настойчиво утверждаю я.
— Как только она приедет, так и поговорите… — отвечает медсестра, и её голос искажается, становясь до ужаса противным, будто бы из фильма ужасов.
Веки тяжелеют, и боль постепенно отпускает меня. Кажется, я засыпаю, а в голове вдруг вспыхивает одна мысль, от которой становится страшно и хочется не позволить себе уснуть, заставить себя вырвать капельницу и не позволить им вводить в меня этот препарат.
Вдруг меня похитили и теперь хотят получить выкуп?
Однако эта мысль быстро рассеивается, и я снова вижу тот мир, в котором легко и хорошо… Но на этот раз в мой чудесный сон врывается мужской баритон:
— Маришка, слава богу, что ты пришла в себя!
Я открываю глаза и вижу мужчину, сидящего рядом с моей кроватью и держащего меня за руку. Пытаюсь вытащить руку, чтобы незнакомец не прикасался ко мне, но он лишь сильнее сжимает свои пальцы.
— Для начала скажи мне, что ты помнишь, Марин.
В эту секунду мне кажется, что выражение его лица становится злым, но я не могу быть уверена в этом до конца, потому что тёплая улыбка тут же появляется на его губах, а во взгляде я вижу отблеск надежды.
— Кто вы? — спрашиваю, продолжая смотреть на него.
Знала ли я этого человека когда-то?
— 3 -
Смятение на лице незнакомца медленно перерастает в нечто необъяснимое: в его взгляде появляется радость, которая мгновенно сменяется глубокой печалью. Странный он и совсем не нравится мне. Уж не знаю, кем он себя возомнил, но вряд ли это именно тот, кого называли моим…
— Я твой муж, — прерывает голос мужчины мои размышления.
Он показывает кольцо на безымянном пальце своей правой руки и улыбается уголками губ.
Муж?
Отец моего ребёнка?
И что мне делать с тем, что я знать не знаю этого человека?
Как принять его слова?
— Простите, но я вас не помню! — мотаю головой я и хватаюсь за последнее, что отпечаталось в памяти. — Если вы муж… Я помню, как разозлилась на своего босса в ТПК и отнесла заявление об увольнении ему в кабинет, а дальше ничего. У меня спросили, какой был год, а я не нашлась с ответом.