Беременная от моего сына
Шрифт:
Макс отряхивает одежду из-под снега и забирается в салон, заполняя его морозным холодом. Улыбается, будто ему все же удалось поймать машину и первое время я не пойму, почему он такой довольный.
— Никто не остановился, — усмехается он. — Но через десять минут здесь будет отец. Я все уладил.
Меня тут же бросает то в жар, то в холод и болезненные схватки отходят куда-то на задний план. Кончики пальцев начинает непривычно покалывать и мысль о том, что Артур увидит меня такой… не собранной, то и дело крутятся в моей безумной голове.
Успокаиваю себя тем, что на данный момент это лучшее что может быть, но,
Артур дергает ручку двери и внимательно смотрит на меня своими карими глазами сверху вниз.
— Привет, Настя, — произносит негромко, заставляя мою кожу покрыться мурашками. — Не волнуйся, все будет хорошо.
Глава 28
Настя.
— Привет, Настя, — произносит негромко, заставляя мою кожу покрыться мурашками. — Не волнуйся, все будет хорошо.
Он протягивает мне свою руку и помогает выйти из автомобиля. Артур удерживает мою ладонь в своей руке несколько дольше положенного, но я, конечно же, не сопротивляюсь. Напротив, заряжаюсь от него уверенностью в том, что всё обязательно будет хорошо. Он так сказал и у меня нет поводов ему не верить.
Я иду следом за ним к автомобилю. Артур помогает мне забраться на заднее сиденье внедорожника, и, перед тем как захлопнуть дверь, несколько секунд всматривается в моё лицо.
– Подожди буквально минуту. Мы перенесем вещи из автомобиля Макса, закажем эвакуатор и тут же трогаем. Отсюда недалеко, обязательно успеем, — он не перестает смотреть своим внимательным взглядом, скорее всего пытаясь предугадать насколько мне больно и не рожу ли я в автомобиле, по дороге в роддом.
Слова Артура напротив действуют на меня умиротворенно. Я понимающе киваю, откидываюсь на спинку сиденья и поглаживаю живот в ожидании мужчин, которые справляются достаточно скоро. Когда Артур забирается на водительское сиденье, а Макс садится рядом, я замечаю, что на его куртке медленно тают снежинки. В этот момент я завороженно смотрю на его широкую спину и почти не думаю о боли.
Следующие двадцать минут мы едем на максимально допустимой скорости к роддому. За время дороги Артур бросает на меня короткие взгляды в зеркало заднего вида. Хмурится сильнее, когда замечает на моем лице гримасу боли и сильнее давит на газ.
Оказавшись в приемном покое, мне становится чуточку страшнее, несмотря на то, что вокруг бегают заботливые акушерки и врачи. И все что мне остается делать, это слушаться их.
Я поворачиваюсь назад и замечаю, что Артур остается стоять на улице, опираясь о бок машины. На его куртку вновь падают снежинки; лицо серьезное, брови сведены к переносице, а на челюстях играют желваки. Перед тем как он поднимает руку в воздух и машет мне на прощание, я отмечаю про себя, что он невероятно красивый. Даже сейчас, когда очередная схватка накатывает на меня с новой силой. Махнув в ответ рукой, выпрямляю спину, несмотря на то, что меня буквально скрючивает от боли и с гордо поднятой головой шагаю по лестнице.
— Мне быть с тобой? — спрашивает взволнованно Максим, когда оставляет мои вещи в родовой палате.
Она чистая,
— Нет, это не обязательно, Макс, — улыбаюсь ему. — Когда все случится — тебе сообщат.
Мне правда не хочется, чтобы в эти минуты Максим был рядом. Это слишком интимно и откровенно, а я не уверена в том, что хочу его до такого допускать. Мы с ним не в тех отношениях, да и ребёнка ещё недавно он вовсе не хотел.
Максим с облегчением вздыхает и сообщает мне, что будет ждать результаты внизу, вместе с отцом. Когда он прикрывает за собой дверь, я могу наконец-то вдоволь взвыть от переполняющей меня боли.
Никто и не говорил мне, что будет легко. Я всегда знала, что роды — это достаточно болезненный процесс, но сейчас мне только и хочется, что лезть на стенку, выть от боли и царапать стену ногтями. Чтобы не кричать слишком громко — кусаю губы. Сильно кусаю, ощущая на них металлический привкус крови. Успокаиваю себя тем, что это в первый и последний раз, нужно только перетерпеть и в моей жизни появится чудо. Крошечный человечек, который будет любить меня вопреки.
Акушерка заходит достаточно часто — растирает мою поясницу, дает советы и даже отчитывает за что-то. Я почти не слышу её, нахожусь будто в вакууме и посторонние голоса звучат в моей голове слишком неразборчиво, чтобы их слышать. Моя ночная сорочка насквозь мокрая. Я то проваливаюсь в пучину боли, то вновь воскресаю и верю, что скоро это пройдет.
Оказавшись на кровати, которая легко трансформируется в удобное кресло с рычагами, чувствую, как на мой лоб опускается что-то холодное, что освежает мою голову. Меня начинает сильно лихорадить, а зубы не переставая стучат на всю палату.
— Соберись, детка. Ты нужна своему малышу, — приказывает строгим голосом доктор.
У неё доброе чистое лицо и светлые волосы. И после её слов я будто бы прозреваю. Чётко осознаю, что я рожаю и назад дороги нет. Нужно наплевать на то, что мне плохо и идти до конца, потому что моему Алёшке тоже сложно и я единственная, кто может ему помочь.
Акушерка с доброжелательной улыбкой на губах просит, чтобы я начала тужиться. Рассказывает, как это делать правильно. Я смотрю на неё широко раскрытыми глазами и пытаюсь повторить в точности следуя её инструкциям.
— Молодец, девочка, — хвалит она. — Только не жалей себя, все силы вкладывай!
Я тужусь ещё раз и вою от боли. Запрокидываю голову назад, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.
— Ну-ну, не кричи, — акушерка гладит меня по влажным волосам. — Если хочешь, ты можешь потрогать головку малыша, она находится уже на выходе.
Удивленно смотрю на неё и всё же и касаюсь рукой внизу живота. Сердце отбивает частые удары, а пот градом стекает по моему лицу. Я чувствую его, моего сына. Он совсем рядом, он близко. Акушерка просит ещё раз потужиться и в этот раз я вкладываю в потуги все свои силы. Мгновение и я вижу, как из меня достают моего же сыночка. Маленького, фиолетового цвета, с темными волосиками и закрытыми глазками. В точности такого, какого я себе и представляла. Он издает звуки похожие на крик и его тут же опускают мне на живот, прикрывая одеялом.