Беременная от врага
Шрифт:
— А твой отец? Как он поступил в итоге? — Андрей, кажется, был поглощен моей историей, и я, не задумываясь ни о чем, делилась с ним всем, что знала сама.
— Как понимаю, отец не устраивал сцен. Не разыгрывал из себя Шекспировского Отелло. Не бегал за Анной Михайловной по стране. Да этого и не нужно было. Она сама в один день вернулась к нему, когда ее любовник сбежал в неизвестном направлении. — Пожала плечами, разочаровываясь в маме, показавшей столь глупое безрассудство. — Мои родители развелись. Неудивительно. Никто не стерпит такого поведения от жены.
Андрей замолчал, прервав череду
— Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец. — Внезапно веселым тоном завершила я рассказ. — Теперь ты в курсе о некоторых скелетах в шкафу. Я ни с кем не делилась историей. В принципе никто и не спрашивал. — Хихикнула я, затем дополнила: — В общем, ты — первый, кто услышал мою драму. Как ты сказал ранее, честность за честность.
— Да, благодарю. Твои откровения дорогого стоят. — Одними уголками губ улыбнулся Андрей. — Но позволь задать последний вопрос. — Заметив мой кивок, спросил: — Твой отец после развода просто оставил женщину, беременную его ребенком и позволил жить в нищете? Такова расплата за измену?
— Мама сама не подозревала, что вскоре я должна у нее появиться. А, когда выяснилось, было поздно. — Предположила я. — Насчет нищеты… Когда она развелась с отцом, он ей выделил сумму. Совсем без денег не оставил.
Я не упомянула о драгоценностях, которые Анна Михайловна забрала с собой и не хотела ни в какую продавать, чтобы облегчить нашу участь. И так рассказала достаточно.
— А ты уверена, что… — Начал Андрей, но потом резко оборвал себя на полфразы. — Забудь. Кстати, мы уже приехали к твоему дому. Ну, вот, хоть выкрал тебя, зато доставил в целости и сохранности.
— Да, спасибо. Сегодня свои повадки Шумахера оставил где-то по дороге. Не гонял, как обычно. — Рассмеялась я, словно только что не рассказывала печальную историю из своей жизни. — Я тогда пойду, а то нужно повторить кое-какую информацию по работе. Вот завершу наконец обучение, смогу спать спокойно!
— Хорошо. Удачи. — Ободряюще улыбнулся, и добавил: — Я как-нибудь наведаюсь к вам в гости, ладно? Сама ж никогда меня не пригласишь, приходится напрашиваться.
— Прости мое невежество. — Искренне отозвалась я. — Сколько мама не пыталась меня сделать более компанейской, без толку. Пора прислушаться к ней, хотя бы раз в жизни. Особенно тогда, когда она правильные вещи говорит. Приглашаю в эту пятницу. Планировала испечь шарлотку, с радостью угощу тебя!
— Отлично! Согласен. После работы в пятницу жду тебя около выхода из офиса. — Сказал Андрей, глядя, как я упархиваю из салона.
Я помахала ему рукой и направилась к дому. На душе не было тревоги. Мне казалось, что я не сделала ничего предосудительного, приоткрыв Андрею занавес своей тайны. Если бы я знала, как ошибаюсь…
Глава 20
— Римма, доброе утро! Ты сегодня пришла раньше всех, неужели твой порыв к работе столь велик? — Посмеиваясь, вошел в помещение Роман Степанов.
— Даааа, стремление больше, чем у всех остальных. Правда, такое впечатление, будто вообще не уходила с офиса. — Я пододвинула к себе бумаги, которые недавно изучала. Нужно еще раз проверить данные. Все ли сходится. Вдруг допущена ошибка, а я не заметила.
—
Я понимала истинную причину хмурого вида Ромы. Ему мысленно не давал покоя Андрей Исаев, который отправил его обратно в офис для решения мнимой проблемы, тем самым помешав отвезти меня домой. Сам же Андрей выступил в роли извозчика, вызвавшегося сопроводить Римму Громову, в край обнаглевшей от любезности ее боссов.
Да-да, я, с одной стороны, забавлялась от того, что меня чуть ли не на постоянной основе подвозит начальство нашей компании. С другой стороны — волновалась. Попросят ли они что-то взамен? Неужели им в действительности нужны серьезные отношения? Или за этим скрывается кое-что иное?
Каждый день я пытаюсь себе внушить, что нельзя быть подозрительной и нужно наслаждаться приятными моментами, случающимися в жизни. А в итоге — не верю ни Андрею, ни Роману.
Я дернулась, просыпаясь от мыслей.
Ах, снова ушла в себя. Наверное, Степанов уснул, ожидая моего ответа.
Я взглянула на него, и заметила, как он периодически поглядывает на меня. Если раньше просто хмурился, то сейчас — злится. Брови грозно сведены. Губы поджаты. Пальцы звучным шумом тарабанят по клавишам клавиатуры, причем громче обычного.
Что ж, придется Степанова разозлить еще сильнее. Ему не понравится мой ответ. Но иного выхода, как сказать правду, я не видела. Тем более я ничуть не раскаиваюсь в собственном поступке. Все-таки считается, что мы с Андреем влюбленная пара, и придерживаться подобного амплуа я пока что должна.
— Нет, не одна. — Сказала я и, Роман сильно стукнул по клавиатуре, что она аж подпрыгнула. — Андрей Исаев довез меня до дома.
— Римма, разве я не говорил, что он лишь играется с тобой? — Рома встал из-за стола, и подошел ко мне. Навис. Пришлось поднять голову, чтобы видеть его. — Какой смысл тратить время на скоротечные отношения, если можно стать девушкой человека с серьезными намерениями?
— Это ты о себе? — Улыбнулась я, подперев ладонью подбородок.
— Прошу не делай вид, будто впервые слышишь о моей симпатии. — Закатил глаза Степанов. — Пусть прозвучит нескромно с моей стороны, но я считаю себя достойной кандидатурой. Почему нет? Я умею ухаживать: говорить комплименты, делать подарки и всякого рода сюрпризы. К примеру, Исаев хотя бы цветы тебе дарил? Ага, замешкалась. Значит, даже такими мелочами не радует тебя. Я же готов каждый день делать тебя счастливой!
— Ром, тебе не кажется, что чересчур драматизируешь? — Я хотела пропустить мимо ушей то, что он сказал об Андрее. И мне практически удалось. Если бы не невидимая иголка, кольнувшая меня изнутри.
Я не могла отнести себя к людям, которые ждут от кавалеров ежедневных подарков, но отчего-то чисто по-женски задело отсутствие внимания со стороны Андрея. А ведь, и правда, он ни разу, даже для вида, не подарил ни одного букета. Наверное, Любе делал постоянно милые мелочи.
Хотя, чего я сравниваю? Андрей питал к Любе чувства, а ко мне что? Симпатию? И то, скорее всего, она совсем крохотная.