Беременная по собственному желанию

Васечкина Андромеда

— Все, можно вздохнуть свободно, — Аннета поставила чайник на плиту и упала на мягкий диванчик, скинув туфли. — Ох, мои ноги!

— Тебе зеленый или черный? — спросила Лита открывая коробочку с пакетированным чаем.

— Без разницы, — махнула рукой подруга и тут же сверкнула взглядом. — Давай, скорее мне рассказывай о своем тайном романе с Вольфманом!

— Нет никакого романа, это раз! Я сама, между прочим несколько в шоке от предложения.

— Как это нет романа, а предложение есть? — Аннета приняла сидячее положение,

красиво подогнув под себя ногу, а другую положила на пуф.

— Вот так вот, романа нет, а предложение есть, — Лита разложила пакетики в чашки и залила кипятком. — Да и по сути я ему не нужна.

— Как это понимать? — подруга совсем с толку сбилась. — А зачем тогда предложение тебе сделал, если ты ему не нужна?

— Ему нужен ребенок, мой ребенок которого я ему рожу, — вздохнув, Лита расставила чашки и присела рядом с подружкой на диван. — По сути я суррогатная мать своему же ребенку. Он там объяснял про какую-то несовместимость суррогатной матери и моей ворованной яйцеклетки. В общем родить могу только я, и поэтому он сделал мне такое заманчивое, по его мнению, предложение.

— Ага, как же! Заманчивое! Родишь, а он потом пинка тебе под попу и ребенка отберет? Ха, тоже мне заманчивое предложение! Осчастливил благодетель! Времена крепостного права между прочим давно прошли, и барин может облизнуться! — вспылила Аннета, щеки ее раскраснелись, ноздри тонко затрепетали. — Знаешь, что, вот придет его задолиз и мы ему все-все выскажем! Нашел счастливицу!

Лита с благодарностью посмотрела на Аннету, верная подруга, всегда встанет на защиту, поддержит, когда это нужно, в беде не бросит никогда.

— Спасибо, — легонько сжала она руку развоевавшейся девицы.

— Знаешь, я вот честно, думала, что на сей раз тебе повезло, мужчина с деньгами, мил, вежлив, дарит щедрые подарки, заботливый… а на деле вышло, что все это было только ради того, чтобы клетку украсть, а раз у них ничего там не вышло, то решил по-другому использовать тебя… и ведь не пойди мы в поликлинику, то так бы ничего и не узнали.

— Все верно, и начал бы красиво ухаживать, водить в рестораны, в театры, возить в круизы, на курорты модные, влюбил бы меня в себя. И я естественно, как дурочка распустила уши, влюбилась до беспамятства, забеременела, родила, а потом… потом оказалась бы у разбитого корыта, с израненной душой и с кровоточащим сердцем.

— И без ребенка, — напомнила Аннета. — И фиг кто из юристов нам бы помог.

— Да. Тогда бы никто не смог бы помочь, — констатировала Лита, смахнув с щеки прядку.

— А сам-то он что на сей счет сказал?

— Что я буду женой, уважаемой дамой из общества, что к моим услугам любые блага…

— Ясно, видимо привык несчастный, что его используют ради денег, вот и чешет одной гребенкой и акул, рожающих ради бабла, и нас, приличных женщин! — вновь покраснела Аннета, праведный гнев так и пер из нее, так и пер.

— Видимо да. Он мне договор даже подготовил…

— Вот даже как! Ну, что же, давай изучим, что такое входит в перечень условий, чтобы попасть на Олимп и расхаживать в златой хламиде среди небожителей.

Лита охотно вытащила из сумочки договор, и последующие полтора часа они погрузились в его изучение.

Время пролетело совершенно незаметно, было выпита не одна чашка чая, и сделан не один звонок знакомому юристу.

— Все, наконец-то мы разобрались в этом договоре, — простонала Аннета, отбрасывая упомянутый документ на стол. — Честно признаться, я весь мозг себе сломала от этой излишней формулирующей писанины.

— Я тоже, — кивнула Лита, так же откидываясь на спинку дивана. — Но главное, что меня не лишат статуса матери.

— Угу, — сделала глоток остывшего чая Аннета. — Даже если подашь на развод, малыш будет видеться с тобой не чаще трех раз в неделю.

— Как так, трех раз? — встрепенулась Лита, хватая документ. — Я что-то пропустила?

— Вот, — яркий ноготок подруги уперся в очередной подпункт огромного списка.

— Вот же пакость! — покраснела Лита. — А я почему-то подумала, что это Вольфман будет видеться с ребенком три раза в неделю.

— Ага, конечно, держи карман шире! — повела глазами Аннета. — Зачем ему тогда столько денег в тебя вкладывать, если ребенка будет видеть тори раза в неделю?

— Но, кто же тогда будет его воспитывать? Мачеха? Злая как мегера? — сердце сжалось за судьбу еще не рожденного дитя, и глаза в миг наполнились слезами.

— Погоди ты реветь, — пристукнула кулаком по подлокотнику Аннета. — Какая еще мачеха? Ты даже еще замуж за него не вышла, не родила, а уже слезы льешь! Может… может он в тебя до беспамятства влюбится…

— Но… — начала было девушка растерянно, и подруга ее перебила спешно.

— А ты, моя дорогая, должна будешь этому поспособствовать. Очаруй его, сделай так, чтобы он жить без тебя не мог. Я знаю, ты это сумеешь. Заставь его ревновать, а еще лучше переживать за тебя… стань беззащитной трепетной ланью, а не тягловой ослицей как в случае с Кристианом.

— Фу, даже не упоминай его имени! — покрылась пятнами Лита.

— А почему? Этот мерзавец нам еще на руку сыграет, — задумчиво накручивая прядь на палец, Аннета сверлила взглядом картину с изображением лавандового поля.

— Думаешь, что Вольфман приревнует к нему? — с сомнением посмотрела на нее Лита. Ей как-то не больно хотелось вновь встретиться с предателем лицом к лицу.

— Нет, Вольфман даже не воспримет того всерьез, не того поля ягода… а вот если ты вся в слезах кинешься к нему за подмогой, то он на раз-два с ним разберется. Вышвырнет из квартиры, а ты ресничками так полопаешь, о, мой герой! Тот расплывется как мороженое на солнцепеке и все, считай половина дела сделана.

— Ну, думаю, что план хорош, — согласилась Лита.