Беременная жена на Новый год
Шрифт:
– Эт да, – соглашаюсь с ним, вспоминая, что она всегда такой была. Скромненькая, миленькая, но когда нужно – и палец откусить может. В детстве я шутил, что в ней две личности живут. Ангелочек и дьяволёнок. – Этого у Мары не отберёшь. Она своя в доску. Шла со мной на всё что угодно. А Арина – нет… Та принцесска.
– Вот-вот! А ещё и красивая, – расплывается в улыбке Есенский. – А чем занимается? Работает?
– Хакер она, – пожимаю плечами, не зная, как правильно назвать то, чем она занимается. – Робин Гуд в юбке, в общем. Взламывает плохих дядей и их деньгами помогает больным
От Давида я никогда ничего не скрываю. Он парень что надо. Рот на замке держать умеет. И если что надо, то в лепёшку расшибётся, но поможет.
Да и если понадобится, то он сам с лёгкостью всё узнаёт о Маре. Даст своим парням задание, и те даже о цвете её нижнего белья доложат.
– Я не хакер, – Мара входит в кухню, переодетая в велосипедки и длинную футболку. – Я недопрограммист.
– Недо? – переспрашивает Давид.
– Я программист без образования. Родители не дали мне пойти учиться туда, куда я хочу, – садится она за стол напротив него. – Так что… программист, но не программист. Хакер звучит как-то грубо и противозаконно. А называть незаконным то, что я забираю у людей незаконное – сюр.
– Родители-тираны? – предполагает друг, пройдясь оценивающим взглядом по ней. – Что-то твоей сестре они явно свободы больше дают.
– Мама с папой просто заботятся так. Я их понимаю, – явно тушуется от слов Давида. – Хотят как лучше. Папе не очень понравилось то, что я в подростковом возрасте взламывала электронный дневник и убирала у себя двойки. Вот он и решил на корню мои таланты приструнить.
– Ты была двоечницей? – удивляется он.
– Да нет, – признаётся Марина, закатив глаза, как её сестра. Только если у последней это выглядит слегка истерично, то у Мары естественно. – Мы вечно бодались с учительницей по истории. Я ей доказывала свою точку зрения, которая не совпадала с её. И по итогу она заваливала меня постоянными двойками. Родители меня за это не ругали, конечно, но заставляли зубрить учебник. А я историю с дедушкой учила всегда по его старой книге. И там всё на корню отличалось от того, что нам преподавали. И в общем… мне не нравилось учиться и верить в тот бред, что был в учебниках. Вот я двойки и убирала.
– Подтверждаю! Об их ненависти друг к другу вся школа говорила, – вмешиваюсь в их беседу и опускаю перед Марой чашку кофе.
– Спасибо, – благодарит за напиток. – В общем, Давид, такие дела, – вздыхает, сделав глоток. – Такое бывает. Сейчас родители счастливы, что я живу, так сказать, мирной жизнью и просто путешествую. А я им просто не открываю всей правды.
– Хм-м… а знаешь. – в голове моего друга явно созрел какой-то план. И он точно рассчитывает на то, что закончится всё тем, что Мара окажется в его кровати. – К моим спецам в агентство для повышения навыков я пригласил какого-то известного программиста. Точно имя не скажу, но он вроде как бывший служащий американской разведки, – говорит Давид, и его идеи мне совсем не нравятся. – Начальник технического отдела предложил, а я согласился. Так вот, может, заскочишь? Послушаешь, что он скажет. Что покажет. Не образование получишь, но, думаю, не помешает.
– А так можно? – сводит она брови к переносице, явно не веря в такое предложение. –
– Детка, для тебя что угодно! Я начальство! Я могу их всех выгнать, и ты будешь сама там его слушать!
– Тим, можно? – зачем-то ещё и у меня разрешение спрашивает. Киваю и развожу руками. Но не хочу, чтобы она шла куда-то с Давидом. Я его знаю, и то, как он смотрит на Мару… он явно ей заинтересован. И мысль о том, что между этими двумя может что-то выйти, меня отчего-то раздражает. – Ты чудо! – кидается меня обнимать, а затем Давида.
– Как много этой штучке надо для счастья! Пригласить послушать другого мужика! – обнимает он её в ответ и в конечном счёте даже на колени себе усаживает.
Но стоит Маре понять, что он сделал, Давид сразу же округляет глаза и начинает скулить от боли. Что меня не может не радовать.
– Мара… Отпусти! – слёзно молит мою недотрогу этот мачо. – Мне это ещё надо! Мне, моей будущей жене и наследникам!
– Видимо, нет, если пристаёшь к кому попало, – прищуривает она глаза, и Давид начинает скулить ещё сильнее.
– Ребята, брейк! – стаскиваю Мару с Давида, заметив, что именно она ему сжала.
О господи! Арина была явно спокойнее! И не грозилась мне искалечить всех друзей. Точнее, оставить их без потомства.
– А я был готов взять тебя себе после развода. Несмотря даже на твой животик, – обиженно бурчит мой друг. – Такой шанс упускаешь…
Взгляд Марины опускается на её красивый, слегка припухший животик. Долго смотрит на него, а затем поднимает глаза на меня, явно испугавшись чего-то.
– Иди к себе, – отсылаю её после долгой игры в гляделки. – Умойся. Приди в себя. И вернись без мстительных мыслей. А я пока поговорю с Давидом, чтобы он так больше не делал, – говорю ей, видя, что она впала в ступор. – Иди, Марин, – подойдя, подталкиваю её к двери.
Что-то с ней явно не то. Настолько задело замечание о жировой прослойке на животе? Так она не такая уж и большая и заметная, чтобы комплексовать.
– Ты не… – хочет что-то спросить, но я, сразу поняв, что она хочет сказать, перебиваю.
– Мне плевать на то, есть у тебя лишний вес или нет. То, что у тебя парочка лишних килограммов – не катастрофическая проблема. Захочешь их скинуть – сделаешь это без каких-либо проблем. Плюс это может быть элементарный отёк. Меньше воды – и утром бы будешь с плоским животиком. Меньше слушай и не обращай внимание на людей без костей в языке, – подмигиваю и выпроваживаю из комнаты.
После возвращаюсь к Давиду, по-прежнему с опаской смотрящего на дверь. И прикрывающего то, что так ему дорого и что он мог легко потерять.
– Лучше её не трогать, – произношу и, взяв из холодильника лёд, передаю его другу.
– Я уже понял, – проговаривает сквозь собственное холодное шипение боли. – Язвочка та ещё.
– А я предупреждал, – хмыкаю, даже радуясь, что Мара ему такой привет-ответ дала. – И ещё совет дам на будущее. Девушке лучше не говорить о лишнем весе. Одна из моих сестёр после одного такого замечания со стороны одноклассников перестала на неделю есть. В итоге голодный обморок. Несколько месяцев работы с психологом… в общем, лучше молчи.