Беременность на сдачу
Шрифт:
Когда же Матвей передает мне сына, я не сдерживаю слез. Пускай он почти ничем не отличается от своей сестрички, но я улавливаю в его внешности полную копию Матвея. Те же губы, та же посадка глаз и положение бровей, длинные ресницы и хватка пальчиков.
— Он твоя копия, — сквозь пелену слез говорю я. — Хочу подержать их. Вместе.
— Потом, Ника, — уверенно говорит Матвей. — Тебе нужно отдохнуть, ладно?
Я слабо киваю и вытираю слезы, когда муж забирает детей.
— Я буду с ними, а тебе нужно поесть и поспать. Не переживай, все в порядке. Просто
— Я не могу, — упрямо говорю я. — Мы должны выбрать им имена, — Матвей улыбается и качает головой, будто поражаясь моему упрямству. — Я хочу назвать дочку Дашей.
Матвей резко оборачивается и замирает. Смотрит на меня, после чего уточняет.
— Ты не шутишь?
— Нет, — я качаю головой. — Думаю, ты бы тоже этого хотел.
— Да, — тихо выдыхает он. — Спасибо тебе.
— Как назовем сына? — спрашиваю, потому что на счет сына я не думала.
— Как ты хочешь?
— Даня, — слабо говорю я. — Данил. Красивое имя.
— Пусть будет Даня. Теперь ты отдохнешь?
— Я постараюсь.
Следующий раз, когда я просыпаюсь, не нахожу в палате ни Матвея, ни детей, поэтому в ужасе зову медсестру и сбивчиво прошу помочь мне встать.
— Простите, но вы не можете, — говорит она и пытается уложить меня обратно, но я непреклонна.
— Нет моих детей и мужа, понимаете?
— Успокойтесь, — девушка удерживает меня. — Они пошли на прививку, девушка.
Я не верю, все равно рвусь вперед, когда слышу:
— Что здесь происходит?
Матвей стоит на пороге и недоумевающе смотрит на мои попытки бороться с медсестрой. Он удерживает на руках моих малышей и я успокаиваюсь, откидываюсь назад и выжимаю слабое:
— Простите.
— Можете идти, — говорит Матвей и укладывает малышей в кроватки.
— Прости, — говорю я. — Я испугалась, что…
— Ника, — Матвей хватает меня за руку. — Я просил верить мне, да? С ними ничего не случится. Я здесь двадцать четыре часа в сутки, слежу за тобой и малышами. За дверями охрана, которая не пустит сюда никого. Ты не веришь мне?
— Верю, — тут же лепечу я. — Верю, конечно, но… я не могу избавиться от плохого предчувствия.
— Все нормально. Олег не дает о себе знать, но я уверен, что знает, что ты родила. ПОверь, он не сможет сделать ничего, к тому же ему нужен ребенок, а не попытка попадания в новости с оповещением, что известный бизнесмен Медов попытался незаконно выкрасть ребенка. Я прошу тебя успокоиться. И поесть, — добавляет он. — Тебе нужно набираться сил, а Дане с Дашкой приучаться к грудному молоку.
Чувствую себя ужасной матерью. Пока Матвей возился с малышами, я отсыпалась, а когда проснулась, первым делом подумала бог знает о чем. Даю себе слово, что с этого момента буду во всем верить своему мужу. Он сделал достаточно для того, чтобы я могла доверять ему, поэтому.
— Прости меня, — я тянусь к нему и обнимаю за крепкие плечи. — Прости за сомнения, что одолевают меня. Я обещаю, что буду тебе верить, Матвей.
Я действительно постараюсь.
И стараюсь все оставшееся время, что провожу в больнице. Больше не вздрагиваю, когда их нет в палате, не нервничаю, когда Матвей говорит, что ему нужно уехать. Я доверяю даже тогда, когда мужу отдают детей, а меня оставляют на день, чтобы понаблюдать за моим состоянием. Я ничего не говорю, хотя внутри меня сжимается огромный спазм и не дает даже нормально вздохнуть. Я люблю своего мужа, окончательно и бесповоротно влюбляюсь в него, но не могу успокоиться, зная, что есть тот, кто желает забрать мою дочь.
Я не сплю всю ночь перед выпиской и утром просыпаюсь с темными кругами под глазами. Доктор сетует на то, что я должна беречь себя, но мне не до этого. Я жду заветной подписи с подтверждением того, что могу покинуть чертову больницу и покормить своих детей, крепко прижав их к груди, а не собирая молоко в бутылочку.
— Ты готова? — слышу сзади и молниеносно оборачиваюсь.
Матвей стоит с цветами и небольшим подарочным пакетом, а я… со страхом спрашиваю:
— Где дети?
Глава 53
Матвей
— Ты что думаешь? — рычит в трубку Олег. — Что ты забрал моего ребенка в Германию и тебе это сойдет с рук? — я слышу его брюзжание и меня это раздражает.
Я совсем не думал, что он успокоиться, но надеялся, что хотя бы на пару месяцев он прекратит войну и просто перейдет в режим ожидания.
— Я тебя и там достану! Или ты думал, что все, приехал в цивилизованную страну и все? Никаких проблем? — он продолжает скалится, а я даю ему возможность выговориться.
В конце концов это ему нужно. Он скажет, все, что хочет. Я послушаю и отключу телефонную связь.
— Нет не думаю, — спокойно говорю, когда понимаю, что поток его речи прекратился. — Знаешь, что думаю? Заебал ты, Олежа, со своими угрозами. Ты, или переходи к действиям, или иди на хуй. Мне надоели пустые разговоры. Я когда еще сказал, что ребенок не твой и ты его не получишь? В чем проблема? Ты как собираешься законно доказывать, что отец? В суд подашь? Гони. А что касается незаконных путей. Дерзай, но знай, что я сделаю ответный жест. Даже глазом не моргну.
— Да хули ты сделаешь? — цедит сквозь зубы. — Помнишь же, что Демьян на меня работает? — бьет туда, где еще больно. Попадает, сука, прямо в цель. И не возразишь ведь ему, потому что прав он. Брат на него работает, ему документы собирает и под меня копает. — Так вот, он же лучший. Это тоже помнишь? Он сделает все, чтобы тебя утопить. А когда сделает… я примусь на Веронику.
— Хватит бросать угрозами, — говорю в трубку. — Я жду действий.
Отключаюсь и так хочется отшвырнуть телефон подальше. Я слишком долго был в тени, чтобы сейчас тягаться против Олега. Весь наш бизнес из говна он вытаскивал. Он нанимал тех, кто прикроет, подмазывал, где нужно. С меня требовалось немного — деньги и работа. Я честно выполнял, что требовалось, а сейчас, блять, жалею, что не сразу увидел гниль в человеке.