Беременность по контракту
Шрифт:
Соня – как напуганный котенок, которого только принесли с улицы. Боюсь, что знакомство с новыми людьми станет для нее стрессом. Я ведь и сам пока не успел ее «приручить».
Когда пошел звать Соню к ужину, она все еще спала. Склонился над ней, будто токсикоман вдыхая запах ее волос. Черт, как же она прекрасно пахнет. Как-то невинно, чисто, необыкновенно. Своими действиями ее разбудил.
Из разговора с Соней до меня, наконец, окончательно дошло, кого именно она боится. Получается, выросла в семье настоящего тирана, который не давал ей самой ступить лишнего
Как-то машинально потребовал у нее подписать контракт, в котором будет сказано, что она сохранит моего ребенка. Вот кто меня за язык тянул? Только сильнее напугал ее. Естественно, никакой контракт я подписывать не собираюсь. Не буду же я, в самом деле, сажать ее, если вдруг по каким-то причинам этот малыш не родится. Только для пущей правдоподобности решил проинформировать ее о контракте, чтобы она знала, что я настроен серьезно, это раз. Ну и два, чтобы на самом деле не думала делать глупостей.
Почему-то в тот момент я не подумал, что все это выглядит как такая же «покупка» ее еще не рожденного младенца. Кошмар… Боюсь представить, что она подумала в тот момент.
Ну и чтобы ее окончательно успокоить, сказал ей правду. Я хочу, чтобы она сохранила этого ребенка для меня. Потому что я планирую стать его отцом.
Потому что я и есть его отец. А может ее отец.
Мурашки бегают по телу от одной мысли о том, что внутри Сони зародилась частица меня.
Глава 15.
Соня
– Сонечка, меня зовут Георгина Витальевна! – мама Даниила сначала хотела протянуть мне руку, но ей мешала корзина с фруктами. Так что она положила мешающий предмет прямо на пол, а потом все же потянулась ладонью ко мне. Это казалось очень странным. Я всегда боялась телесных контактов. Потому что с детства для меня они означали… либо слабые удары, либо резкое дерганье за руки, надавливание на плечи, чтобы усадить. Поэтому я неловко потянулась своей ладошкой навстречу, все еще ожидая какого-то подвоха в этом невинном действии. Я боялась соприкасаться руками с этой очаровательной женщиной. Она заметила это… Нежно, как-то по-матерински что ли, улыбнулась мне, и все же убрала свою руку. – Прости, если кажусь тебе очень навязчивой. Мы привыкли брать от жизни все и сразу.
Я виновато опустила глаза и разглядывала светло-серый кафель, почти такой же, как в коридоре, только чуть светлее.
– А меня что никто представлять не будет? – высокий мужчина с одной широкой бровью на лбу вместо двух грозно нахмурил эту самую бровь. Его басистый голос немного пугал, и мое тело автоматически попятилось назад.
– Давид, ну чего ты пугаешь девочку… Можешь хоть иногда тише разговаривать? Не все привыкли к твоему громкому голосу! – Георгина Витальевна недовольно буркнула своему мужу.
– Извиняюсь, Сонечка… Я не такой злой, как кажусь на первый взгляд. Видишь это? – указал пальцем на свои сросшиеся брови. Я кивнула. – Это говорит о том, что человек
– Сонечка, это Давид Даниилович. Папа Дани… - знакомила меня со своим мужем Георгина Витальевна.
– Можно просто, папа! – подмигнул мне Давид Даниилович. А я смущенно улыбнулась. Совершенно чужой человек предлагал называть его папой. Даже мой родной папа никогда не позволял мне так к нему обращаться. Только отец…
– Ну Давид, из-за тебя девочка решит, что мы слишком торопим события…
– А вы, по-вашему, их не торопите? – наконец, вмешался, Даниил. – Я же просил, не вмешивайтесь!
– Сын! – опять грозно произнес Давид Даниилович. – Это первая девочка, которую ты привел в наш дом. Мы уже отчаялись ждать. У всех наших знакомых внуки уже давно. А ты все ждешь неизвестно чего…
– Ну папа!
– Никаких «ну»… Сонечка, скажите мне, Вы против того, что мы приехали?
– Папа! – снова не унимался Даня… -Вы все портите!
– Сонечка, если Вы скажите, чтобы мы уехали, мы оставим Вас наедине. Все понимаем, тоже когда-то были молодыми! – Давид снова подмигнул мне, а его жена ущипнула его за плечо.
– Да, папа, вам с мамой лучше уе… - я не дала Даниилу закончить эту фразу. Положила свою ладошку на его ладонь и, закусив губу, посмотрела в его растерянные глаза.
– Остаться…-развернулась на его родителей. – Я очень хотела бы, чтобы вы остались!
Брови Даниила вздернулись, что я могла заметить даже боковым зрением. Мне кажется, его мать тоже не ожидала, что я попрошу их остаться. Зато Давид Даниилович улыбнулся во все 32 зуба и подошел ко мне, крепко обнял… Так крепко, что на секунду перекрылось поступление кислорода в мои легкие. Я даже не смогла сопротивляться этому человеку…
Впервые в жизни я почувствовала, каково это – отцовские объятия. И пусть это не мой родной отец, но он мне казался намного роднее того, кто воспитывал меня все эти годы…
Почему я неожиданно для себя самой решила продолжить знакомство с этими людьми? Все просто, по той же причине… У меня никогда не было настоящей семьи, и моя душа требовала узнать: каково это, когда тебя кто-то любит! Я хотела наблюдать за этой веселой семейкой, даже если не чувствовать себя ее составной частью, но хотя бы быть сторонним наблюдателем.
Но уже в тот потрясающий вечер я поняла, что никто не позволит мне взять на себя роль стороннего наблюдателя. Они все хотели, чтобы я стала частью их маленькой, но такой дружной семьи. Почему? Я не знала… Не верила, что это возможно… Но всей душой мечтала об этом.
***
– Вы уверены, что им не нужно помочь? – чувствовала себя очень неудобно. Я привыкла, что заботы по хозяйству всегда на мне. Моя мама никогда не убирала, не готовила, даже не мыла посуду – все это ложилось на мои плечи. При этом она никогда не работала. А я возвращалась из школы и должна была проделать всю работу по дому, зная, что если приедет отец и обнаружит хоть одну пылинку, мне придется снова стоять в ненавистном углу.