Беременность в планы (не) входила, или игры богатых мужчин
Шрифт:
Неужели, меня настигла любовь?
– Я выбрал для тебя платье на вечер,– выдохнул он мне в губы.
Скажите, какой мужчина будет подбирать своей женщине платье, туфли, нижнее бельё и выбирать не абы что, а со вкусом, тщательностью, чтобы женщина выглядела не просто достойно, но и роскошно.
Тогда какого чёрта я думаю о нём плохо?
Лазарь старается и это чувствуется. Старается и делает, как может и как умеет. А я, дура такая, решила, что за одно мгновение человек изменится.
Нельзя так. Нельзя думать и даже допускать нельзя негативных мыслей в отношении Лазаря.
Он заслужил
– Я хочу сделать тебе комплимент,– сказала вдруг с улыбкой.
– Комплимент? – переспросил он, удивившись.– Мне?
Закивала головой.
– Хорошо. Я готов услышать комплимент в свой адрес,– как-то обречённо прозвучали его слова, вызвав у меня на лице ещё более широкую улыбку.
– Раньше мне казалось, что только в фильмах показывают самых лучших мужчин или пишут о них в книгах. Но, я узнала тебя и понимаю, что ошибалась. Лазарь, ты – потрясающий мужчина. Надёжный, сильный, но при этом, чувственный… Я рада, что ты когда-то сделал мне непристойное предложение.
Последние слова я произнесла шёпотом и смутилась своих же эмоций и этого порыва.
Лазарь долго всматривался в моё лицо, молчал, а потом сказал:
– Это был не один комплимент.
Я тихо рассмеялась, чувствуя, вдруг, облегчение.
– Но это с тобой я такой, Ксюша,– вздохнул он с тяжёлой печалью и поднял лицо вверх, словно ища что-то крайне важное на потоке. А потом сильно прижал к себе и, зарывшись в мои волосы, с надрывом в голосе произнёс: – Я последний мужчина на свете, которому тебе стоило говорить такие слова… Но я тронут, Ксюша. Первые дни, ты для меня была такой же игрой, как и другие женщины, которых я выбирал для своей жизни, но ты другая. Мне бы дать тебе свободы от себя, но не могу… Прости за это. Я ведь, говоря правдивым языком, пользуюсь тобой, пользуюсь твоей молодостью, твоей ситуацией… Мужчин с тяжёлым прошлым и израненной душой всегда манит свет и чистота, Ксюша. Мне кажется, что твоя непорочность и твой свет исцелят мои раны. Но…
Его губы быстро поцеловали мои щёки, нос, лоб, задержались на виске и он сказал:
– Ксюша, есть раны, которые невозможно исцелить. Есть судьбы, которые сплетаясь с другой судьбой, только подавляют, разбирают по частям и как результат – уничтожают… Я ведь… милая моя девочка, я ведь недостоин тебя…
Я знала, о каких ранах он сейчас говорит и хотела, чтобы он рассказал. Сам.
– Ты сильно заблуждаешься, Лазарь и сильно меня идеализируешь. Я прекрасно знаю, как устроена жизнь, и какими бывают люди. Ты – хороший человек и это правда.
Он погладил меня по щеке.
– Я ломал человеческие жизни, Ксюша.
– Значит, они того заслужили,– парировала я.– Ты – не зло, каким сейчас хочешь казаться в моих глазах.
Улыбнулась и сама обняла его – крепко-крепко.
– Ты не сталкивалась с настоящим злом,– сказал он тихо.
– Лазарь, мне двадцать шесть лет, и всё это время я жила не в изоляции. Мне доводилось общаться с разными людьми. Я слышала много ужасных историй. И видела… Поверь мне, мои глаза широко открыты. Ты сказал, что хочешь отношений со мной, и я говорю тебе, что я тоже хочу этого. Хочу быть не твоей содержанкой и любовницей, а любимой женщиной.
– Ты и есть моя любимая женщина, Ксюша… Но поверь, придёт время, когда ты узнаешь меня лучше, когда увидишь все мои недостатки и тёмные стороны души, вот тогда ты захочешь только одного…
– Чего же? – затаила дыхание.
– Убежать. Ты захочешь от меня убежать, Ксюша,– сказал он твёрдым голосом и на полном серьёзе.
Я почти вплотную приблизила к нему лицо и произнесла в ответ, не менее серьёзно:
– Перестань мне говорить, чего я хочу. Я уже взрослая девочка, Лазарь.
Он издевательски хмыкнул и вдруг спросил, ртутью сопровождая каждое своё слово:
– Что бы ты сказала, Ксюша, узнай, что я убийца своей жены и своего ребёнка?
Я растеряно замерла.
Что он такое говорит? Кирилл не говорил, что убил Лазарь…
– Я… я тебя не понимаю,– произнесла озадаченно.
– Конечно, Ксюша, ты не понимаешь, потому что в это даже мне самому трудно поверить. А ведь уже прошло десять лет. Десять долгих лет, но я всё помню, как будто это произошло вчера.– Он снова хмыкнул и добавил: – Ты смотришь на меня и стараешься казаться понимающей и может даже, равнодушной к моим словам, но ты не такая. Твои глаза выдают все твои чувства и эмоции. В тебе сейчас идёт борьба и ты хочешь думать и надеяться, что я лучше, чем есть на самом деле. Уверен, что ты уже пытаешься всё себе объяснить и найти оправдание моему страшному поступку.
– Что случилось? – я теперь ничего не понимала.
– Я был женат. Счастливо женат. И любил. Любил сильно, Ксюша. Любил всей душой и всем сердцем. У нас был сын, совсем ещё малыш… – он закрыл глаза и по его щеке, которая хранит по сей день следы того страшного дня, прокатилась скупая слеза.– Я должен был сесть в тот автомобиль, но в него села моя жена с сыном. Произошёл взрыв…
Я молчала, ощущая лишь как моё сердце плачет. Лазарь закрыл глаза и говорил…
– Я виноват в их смерти. Только я. Бомбу соорудил и подложил мой брат. А я все годы не замечал его ненависти…
– Господи, Лазарь… – пробормотала я шокировано.
– На моих руках кровь невинных и любимых людей. Я их убийца, Ксюша. Я их палач. Это была не их смерть, а моя…
– Ты не виноват,– произнесла я с убеждением.– Ты не должен чувствовать себя виноватым, Лазарь.
– Мне кажется, в тот день я потерял себя. Я не верю в Бога, но порой, мне кажется, что я утратил свою душу. Что она гниёт в могиле… там, где покоится прах моей семьи…
Я вдруг обнаружила, что всё моё тело сотрясает дрожь, а по щекам ручьём текут слёзы.
Его боль огромна. Даже не могу представить каких она размеров. А быть может, и вовсе бесконечна.
– Это неправда,– сказала, тяжело сглотнув.– Твоя душа с тобой, но она устала болеть и устала страдать… И ты не должен себя винить… Ты – невиновен.
– Не думаю, что ты вправе об этом судить.
Наш откровенный и сложный разговор прервал звонок. Звонили на телефон, что находился при гостиничном номере.
– Пришли стилист и визажист. Твоё платье в спальне. Собирайся.
Вот и всё. Снова холод. Снова он закрылся от меня и самое дурное – его настроение испорчено. Платье, которое выбрал Лазарь, было великолепным. Да по-другому и быть не могло. У этого мужчины отменный вкус. В этом я уже успела убедиться.