Берсерк
Шрифт:
– Ты кто такой чтобы так говорить? – из толпы вышел человек, одетый достаточно дорого для простого горожанина. Как только он появился, толпа сразу притихла.
– А кто ты, чтобы спрашивать?
– Наглость и надменность этого человека стала пробуждать во мне опасного зверя, я сдерживал себя, как только мог.
– Я градоначальник, эт-барон Лоратон (приставка "эт" говорила о том, что барон не имеет земель), теперь назови себя.
– Я барон Волар, наказующий его величества Верланда второго (фактически и судья, и палач в одном флаконе), властью данной мне королём, обвиняю эт-барона Лоратона в пособничестве преступникам и присвоении чужого
Градоначальник после такого обвинения как-то сразу задёргался и стал искать в толпе кого-то. Не увидев искомого им человека, он пустился наутёк, так как обвинение было очень серьёзным, за эти деяния ему грозила виселица - позорная казнь для аристократа. Убежать далеко он не смог, упал через два десятка метров с арбалетным болтом в ноге. Я поискал взглядом стрелка, уже дважды мне пришедшего на помощь и с удивлением обнаружил что это Лемар.
– Извини, промазал, долго арбалет держал, прицелившись, руки стали дрожать, - объяснил он свой промах, подойдя ко мне. Одет он был также как я, в одних штанах и босиком.
– То что промазал, это только к лучшему, этот гад должен понести заслуженное наказание, - попасть на виселицу! Как мать и сестры?
– Нормально, уже проснулись, только теперь снова мокрые и в грязи по самые уши.
Толпа зевак, глядя на нас, молчала. Известие о том что их градоначальник бандит, стало для них ужасной новостью, а присутствие в их маленьком городке наказующего, повергло в шок. Я сейчас для них был по рангу даже выше какого-нибудь графа, пользуясь доверием самого короля, мог казнить и миловать.
К рассвету дом догорел, от него осталась лишь печь, возвышающаяся над пепелищем. Конюшня, где находились наши кони, не пострадала. Одежду и доспехи, отданные в чистку хозяину, мы с Лемаром нашли у него в комнате. Наши уже почищенные вещи он аккуратно сложил в свой сундук, видимо решив, что они нам больше не понадобятся.
Эт-барон Лоратон ожидал казни, будучи привязанным к столбу на городской площади. Чтобы он не сбежал, я выставил охрану, точнее наблюдателя, в лице матери Лемара, в этом городе больше доверять было некому. Пока мы с Лемаром переодевались, она присматривала за ним, держа в руках заряженный арбалет. Стрелять из него она не умела, но вид у неё был грозный и подойти никто не решился. К полудню по моему распоряжению несколько местных мужиков собрали виселицу, после чего эт-барон Лоратон был казнён. Лавку из под его ног выбил я, как наказующий короля от меня требовалось соблюсти все формальности казни, включая и это, так как обычного палача под рукой не нашлось.
Город мы покинули ближе к вечеру, потому что после казни пришлось, писать письмо графу, с кратким пояснением случившегося и просьбой, прислать в городок Курит нового градоначальника. Писал письмо не я, потому что не умел, Лемар подсуетился и нашёл мне писаря. Потом я выбрал из местных жителей человека люто ненавидящего бывшего барона, и отправил его с письмом к Катнару. Перед самым отъездом устроил обыск в доме Лоратона, семьи у него не было, поэтому мне никто не помешал это сделать. Нашёл деньги, сто десять монет золотом и двести сорок шесть серебром. Забрал всё себе, их всё равно бы украли, а так они вместо оплаты за работу пойдут, всё-таки мы целую банду уничтожили.
– Лемар,
– А это что и где?
– Это ещё один почти такой же городок, он по пути, как раз к ночи там будем. Комнату снимем, выспимся, может быть, - предположил я, так как в прошлый раз у нас с Чаресом этого сделать не получилось. Нолана сейчас там нет, но вместо него может появиться кто-то другой. Мне снова придётся наводить порядок, а я этого сейчас не хотел, после вчерашней ночи ещё до сих пор руки дрожат, и виселица перед глазами стоит. Я сейчас чувствовал себя конкретным палачом. Одно дело, когда ты даёшь человеку, в моём случае магу, приговорённому к смерти, шанс победить, другое, когда выбиваешь опору из-под ног человека и на его шее, затягивается петля. Да, я палач в обоих случаях, но в обоих случаях чувствуешь себя сильно по-разному.
– Может мы лучше под небом? У нас так и спокойнее, и безопаснее, получается, - предложил Лемар и я с ним согласился.
На ночлег мы остановились, проехав мимо Бюда, обогнув его по дуге, чтобы не было соблазна, заехать и снять там комнату на ночь. Для остановки выбрали лесную поляну, так как дорога в основном уже была проложена сквозь лес. По моим подсчётам завтра к вечеру мы должны добраться до Волара, где уже сможем нормально отдохнуть в полной безопасности. Лемар сам вызвался дежурить первым, он ещё был перевозбуждён, после ночного боя и последующей казни эт-барона.
Первую половину ночи он просидел в одиночестве, мать не могла составить ему компанию, она устала даже больше чем мы, на ней ведь ещё была забота о дочерях. Проснулся я сам, меня никто не будил, так как время моего дежурства ещё не пришло.
– Спи, рано ещё, - Лемар попытался уложить меня обратно, но сон меня покинул безвозвратно и заснуть снова, у меня бы не получилось.
– Нет, всё, выспался я уже, - я встал и подсел ближе к костру. У меня было ощущение, что за нами сейчас кто-то наблюдает. Я не подавая вида, осмотрелся, но никого не заметил, в лесу было тихо, только ветер слегка покачивал верхушки деревьев, срывая с них, начинающую желтеть листву.
Приблизительно около часа мы просидели с Лемаром у костра, молча, глядя на огонь и думая каждый о своём. Вскоре я отправил его спать, а сам занялся подбрасыванием дров в костёр, ближе к утру заметно похолодало, хотелось больше тепла.
Когда костёр разгорелся, я увидел причину моего странного и необъяснимого беспокойства. На краю поляны стоял волк, он не нападал и не уходил, просто стоял и смотрел на меня. Я тоже сидя у костра, смотрел на него, при этом держа в руках заряженный на всякий случай арбалет. Мы смотрели друг на друга минут десять, после чего он ушёл. Волк был один и видимо всё это время прикидывал шансы на удачную охоту, без стаи шансов у него не было, видимо, поэтому он и ушёл.
– Умный и осторожный, - подумал я и стал, будить Лемара. Утренние сумерки таяли с каждой минутой, оставляя после себя лёгкий туман.
– Что, уже? Я же только что заснул! – Лемар тёр глаза и зевал, но обратно спать не прилёг. Проснувшись сам, он разбудил мать, а она потом разбудила дочерей. Не торопясь мы позавтракали, собрали вещи, оседлали коней и так же не торопясь поехали дальше.
В полдень добрались до развилки, где дорога направо вела к той деревне, на которую приблизительно полгода назад напали наёмники, после чего она сгорела дотла. Я решил, завернуть и посмотреть, что от неё осталось.