Беру свои слова обратно
Шрифт:
В 1945 году Советский Союз был разорен войной. Несколько поколений молодых мужчин были истреблены практически полностью. В армии некому было служить. Последний военный призыв служил в армии с 1945 по 1953 год «без срока давности». Никто не знал, когда отпустят. Если бы не умер Сталин, то ребята служили бы и дальше. В стране разразился голод 1947 года. Промышленность и транспорт были разрушены, деревня разорена и обескровлена. У американцев была бомба. У нас ее не было. Говорят, мало у них было бомб. Правильно. А много вам надо? И если мало, то они бы через год-другой добавили бы. А у нас все равно пока еще ничего не было. Но когда бомба и появилась,
У американцев был океанский флот. У нас его не было. У американцев была стратегическая авиация. У нас ее не было. Даже без атомной бомбы она могла причинить неисчислимые беды. У американцев была огромная сытая армия. У нас — бесчисленные армии калек и инвалидов, которых было нечем кормить.
Американцы могли нас достать с любого направления, а нам до Америки как дотянуться?
И вот Жуков мечтает о Франции. Мечтать можно, только болтать надо меньше.
За такие выходки в отношении официальных представителей чужой страны Сталин должен был немедленно гнать Жукова со всех постов.
Не дай Бог свинье рогов, а холопу барства.
А вот великий стратег после войны. Борис Сичкин в него бесконечно влюблен. Но то, что он рассказывает о Жукове, стратега никак не украшает и славы ему не прибавляет. "Через несколько минут прибежал наш майор. Жуков на него посмотрел как на крысу. Начальник пытался доложить, кто он и что он явился по распоряжению, но язык его присох, челюсть дрожала, глаза ничего не выражали. Корнеев был в коме. Жуков сказал, что если он еще раз увидит, его близ своего особняка, то он его потом больше никогда не увидит и послал его вон. Майор Корнеев продолжал стоять, не шелохнувшись. Потом неожиданно для всех он отошел и бросился бежать из резиденции. Жуков не выдержал и засмеялся вместе с нами. И тут на радостях я затянул вместе с маршалом «Не за пьянство...» (Б. Сичкин. Я из Одессы, здрасьте... С. 82).
В чем же провинился руководитель ансамбля майор Корнеев?
Борис Сичкин разъясняет: "Жуков любил петь кабацкие русские песни. Самая любимая его песня была «Не за пьянство, не за буянство и не за ночной разбой...» Обычно Корнеев нас отвозил к маршалу Жукову и ждал у входа в дежурной. Как-то я на радостях сильно выпил и от всей души вместе с Жуковым начал петь дуэтом «Не за пьянство, не за буянство...» Голос звучал отлично. У моего голоса не было совершенно бархата, но было много металла. Этого метала могло хватить минимум на два металлических завода. Мой голос был услышан начальником далеко в дежурке. Он не знал, что Жукову нравится мой голос. Ему стало страшно, что я отвратительным горлопанским звуком балуюсь в таком ответственном месте. Начальник вызвал меня. Я вышел и обнаружил майора в дрожащем состоянии.
— Борис, — умоляюще сказал он, — пожалуйста, больше не пой. Ты меня подведешь под монастырь.
— Это приказ? — спросил я.
— Да, — ответил начальник.
— Все в порядке, больше я петь не буду, — ответил я ему.
Я вернулся, сел за стол, где меня поджидал Георгий Константинович. Мы выпили еще, пошутили. Жуков был в этот день в очень хорошем настроении, обнял меня и сказал:
— Давай, Борис, затянем нашу любимую.
Я с нетерпением этого ждал.
— Простите, товарищ маршал, но мне запретили петь!
Жуков лишился дара речи, у него затряслись губы, глаза налились кровью, и через длинную паузу он не проговорил, а прошипел:
— Кто это
Я отсутствующим голосом назвал нашего начальника ансамбля.
— Позовите ее (вернее всего маршал имел в виду эту блядь), — сказал Жуков".
Далее последовало то, что описано выше.
Но я обращаю внимание на другую деталь. Артист Борис Сичкин и маршал Жуков — собутыльники. Они обнимаются и вместе занимаются «отвратительным горлопанством». Но артист к маршалу на вы, а маршал артисту тычет. Да почему же? Давай уж или на брудершафт с артистом выпей, или прояви к нему такое же уважение, которое он к тебе проявляет. Но дорвавшийся до барства вчерашний холоп Жуков обращается с людьми так, как обращались с крепостными лицедеями. Только ансамбли крепостных при Екатеринах и Александрах никогда майоры не возглавляли. Это только у нас в стране победившего социализма привозил майор труппу певчих и плясунов к барину, а сам со швейцарами под лестницей дожидался.
И если уж сравнивать коммунистическое братство людей с проклятым омерзительным рабством прошлого, то сравнение никак не вырисовывается в пользу свободы, равенства и братства. Не могу представить генерал-фельдмаршала князя Голенищева-Кутузова Михаила Илларионовича, который, нажравшись водяры, веселил бы свой штаб «отвратительным горлопанством». И не получается вообразить, чтобы великий полководец Кутузов, отдавая приказы, не говорил, а шипел, чтобы смотрел на майора как на крысу, чтобы называл его в женском роде, подразумевая при этом, что имеет дело не со старшим офицером победоносной армии, а с грязной продажной шлюхой.
Жукову в этой ситуации сказать бы: майор, все в порядке, не волнуйся, это я блатной репертуар Сичкину заказал. Но нет! У Жукова глаза кровью налиты. У Жукова губы трясутся. Жуков шипит. Жукову надо, чтобы все дрожали и тряслись.
Так в чем же провинился руководитель ансамбля майор Корнеев? А в том, что не изучил жиганских вкусов полководца-босяка. Майор хотел как лучше. Майор считал, что в таком обществе, на таких высотах должны звучать пристойные песни. И ошибся. В компании Жукова пели и плясали, как на воровской малине. В стране голод, а тут ломятся столы. Борис Сичкин описывает невероятное изобилие: тут вам и икра, и семга, и балычок, и все, что хотите. Пир горой! В пору орать: «шимпанскава и мамзелей!»
Тут присутствуют союзники, которым пьяный Жуков демонстративно и нарочито хамит. Сичкин продолжает: «Начались танцы. Член военного совета фронта генерал-лейтенант Телегин танцевал русский танец с платочком в руке и напоминал колхозного гомосексуалиста... Герой Сталинграда генерал Чуйков был легендарной и незаурядной личностью. Несмотря на свою славу, в жизни это был простой, жизнерадостный человек. Он не признавал условностей. Помню, на том банкете он расстегнул китель, из-под которого показалась тельняшка... Жуков пригласил на танец генерала Чуйкова. Чуйков в матросской майке, огромный, с железными зубами...» Ну и т.д.
Почему главнокомандующий Группой советских оккупационных войск в Германии Маршал Советского Союза Г.К. Жуков приглашает на танец командующего 8-й гвардейской армией генерал-полковника В.И. Чуйкова? Что об этих танцах думают союзники? Баб Жукову мало? Нет, баб хватает. Приказ генерал-полковнику Серову: обеспечить для иностранцев! «Серов понимал толк в проститутках: у него в Москве был целый штат и на разные вкусы...» А тут не Москва, тут Берлин. Война только завершилась. Но генерал-полковник действует...