Беру свои слова обратно
Шрифт:
А вот еще: «Красноармейцы-повара Чадин и Иванов были окружены десятью немецкими автоматчиками. Смелые красноармейцы вступили в бой с врагами. Тов. Чадин заколол штыком 3 немецких солдат, а тов. Иванов застрелил офицера, остальные враги обратились в бегство» (Там же. С. 447).
Товарищ Чадин, мастерски владея винтовочкой с граненым штыком, в порядке живой очереди колол, как поросят, перепуганных немецких оккупантов, а те, лопоухие, не сообразили пальнуть разок из автомата.
И в том же духе — шесть томов. 2384 страницы. Массовый героизм запредельных масштабов.
Так ведь и это не все. Шесть томов сообщений Совинформбюро, которые издали в 1944 году, — это уже прочищенная правда, остаточная. То, что передавали по радио и печатали в газетах в 1941 году, через три года было профильтровано
Понемногу было забыто и то, что публиковали в 1944 году. Историю отшлифовали до слепящего блеска. И ничего в ней не осталось, кроме подвигов. Правда, из сотен тысяч выбрали десяток самых, казалось бы, достоверных.
А прелюдией эпопеи стала героическая оборона Брестской крепости.
Про оборону Брестской крепости написаны тонны книг, снято больше десяти художественных и документальных фильмов, крепости присвоено звание «Крепость-герой», на ее территории воздвигнут грандиозный мемориальный комплекс. Заказчик не скупился. Денег, цемента и стали отпустил вволю. И архитекторы постарались: в небо воткнули стометровый граненый штык, рассадили по периметру циклопические монументы героев, на берегу реки Мухавец истомленный железобетонный солдат небывалых размеров черпает каской воду... Монумент называется «Жажда». Защитникам крепости не хватало не только снарядов и патронов, не только хлеба и бинтов, но и воды. За каждый глоток приходилось платить ведром солдатской крови. Этот момент в фильме «Бессмертный гарнизон» ярко показан: возвращаются раненые бойцы с задания и в подземном госпитале выкладывают на стол штук десять солдатских фляжек с водой. Медсестра: да вы что! У меня сотни раненых! Этого не хватит ни напоить, ни промыть раны. И тогда командир разведчиков: знаешь ли ты, сколько наших людей полегло у реки, чтобы эти фляги наполнить?!
На подвиге защитников Брестской крепости воспитаны целые поколения советских людей. Я тоже в детстве смотрел «Бессмертный гарнизон», я тоже играл в войну, защищал форты и казематы от наседавших врагов. По мере взросления интерес к обороне Брестской крепости не слабел, а усиливался. Ясности не прибавлялось. Наоборот, она убывала. Она растворялась. А непонимание густело.
Начнем вот с чего. Что за титул такой «крепость-герой»? Мать — героиня, и крепость должна быть героиней. Как же иначе, если женский род?
Ладно, это придирки не по существу. Обратимся к главному: почему Брестская крепость была так быстро, так бездарно и так позорно брошена? Почему гарнизон не остановил противника, не задержал, не причинил вреда? Почему все об обороне крепости ясно только до тех пор, пока неизвестны детали? Почему возникает обратная пропорция: чем больше знаешь об этом героическом эпизоде, тем меньше понимаешь случившееся?
Коммунистические агитаторы объяснили просто: крепость устаревшая, XIX век, сил было мало, а у немцев подавляющий перевес.
Усомнимся.
Крепость действительно была построена в XIX веке. Однако и предыдущий, и последующий опыт доказывает: самые обыкновенные траншеи могут быть непреодолимым рубежом. Вся Первая мировая война — пример. К началу Второй мировой войны многое изменилось. Но если дивизия находится в траншеях, то танки ей не страшны, и авиацией пехоту в траншеях не напугаешь. И артиллерией — тоже. Пример — Курская дуга. Во Второй мировой войне германская гаубичная артиллерия практически ничем не отличалась от артиллерии Первой мировой войны. С помощью такой артиллерии
Если же между нашими траншеями оказывались какие-либо прочные сооружения и строения: кирпичные дома с подвалами, канализационные тоннели, каменные заборы, железнодорожные насыпи и т.д. — тогда пехоте совсем легко оборону держать. Любые прочные постройки облегчают положение обороняющегося и усложняют задачу наступающей стороны. Пример: руины Сталинграда. Или руины Берлина. Обыкновенные жилые дома, вокзалы, заводские и тюремные корпуса, даже почти полностью разрушенные, если их защищают умело и мужественно, становятся непреодолимой преградой для наступающего противника. Берлин обороняли старики, инвалиды и дети, но они сожгли столько краснозвездных танков, искалечили и убили столько советских солдат и офицеров, что Берлинскую стратегическую наступательную операцию Красной Армии можно смело считать проигранной. Теперь давайте представим, что в Берлине или рядом с ним, кроме домов, дворцов, вокзалов, тюрем и заводов, была бы еще и настоящая крепость с сотнями казематов, с бастионами и бетонными фортами, с обильными запасами боеприпасов, продовольствия и всего прочего. Во что бы тогда обошелся Красной Армии тот позорный штурм?
Или давайте представим, что на Курской дуге, помимо траншей, которые перекрыты прошлогодними кукурузными стеблями и хворостом или вообще ничем не перекрыты, у Красной Армии есть еще и настоящая крепость с внешним периметром обороны в 40 километров, с крепкими подземельями, которые не достанешь никакой бомбой, никаким снарядом, с непробиваемыми стенами, с земляными валами десятиметровой высоты, подходы к которым прикрыты глубокими каналами и рвами. Ну-ка решим, как легче было бы обороняться — имея траншеи и крепость или имея одни только траншеи?
И предыдущий опыт вопит о том же. Зимой 1939/40 года Красная Армия воевала в Финляндии. У советских командиров было достаточно возможностей убедиться: легче наступать там, где нет никаких строений, чем там, где есть обыкновенные каменные или кирпичные дома. Каждый такой дом, если его защищает даже совсем небольшой гарнизон, может быть превращен в опорный пункт. Не так легко с ним справиться.
А в Бресте — не каменный дом, не разбитый завод, а крепость! Настоящая. Внутреннее ядро крепости — цитадель на острове. Перед фронтом цитадели — судоходная, т.е. достаточно широкая, река Западный Буг. С тыла и флангов цитадель омывают протоки реки Мухавец, которая в этом месте впадает в Западный Буг. Кстати, река Мухавец — тоже судоходная. Итак, кругом вода. Уже одно это делает цитадель почти неприступной. Попробуйте прорваться через глубокие водные преграды, если по вам садят из сотен амбразур из-за непробиваемых стен. А стены цитадели были действительно непробиваемыми. Весь периметр Центрального острова был опоясан единым двухэтажным кирпичным строением кольцевой формы. Протяженность этого кольца — около двух километров. Толщина стен — почти два метра. В одном только центральном кольцевом здании — 500 казематов, в которых можно было разместить 12 000 солдат со всеми запасами, необходимыми для длительной обороны. Под казематами находился еще один подземный этаж, который мог служить хранилищем запасов и убежищем для личного состава. Еще ниже, на втором глубинном этаже, были вырыты подземные ходы под цитаделью, под реками и прикрывающими укреплениями на соседних островах. Эти ходы позволяли проводить маневр резервами из любой части крепости в любую ее часть. Некоторые подземные тоннели выходили на несколько километров за пределы территории крепости.
Брестская крепость считалась шедевром инженерного искусства. Германские генералы называли ее «Восточным Верденом» или «Русским Карфагеном». При строительстве цитадели использовались самые передовые на то время технологии. Кладка крепостных стен была такой, что стены и через столетие после завершения строительства выдерживали попадания практически любых артиллерийских снарядов. В стенах были прорезаны узкие бойницы, которые позволяли обстреливать водную поверхность перекрестным огнем с любых направлений. На внешней стороне цитадели были устроены полубашни с бойницами для флангового обстрела ближних подступов к стенам.