(Бес) Предел
Шрифт:
— А я люблю, когда меня хвалят. Из кожи вон лезла с детства, чтобы стать лучше, и мама меня похвалила. И ведь делала все хорошо, а она не хвалила. Никогда. А тебя хвалила мама?
— Хвалила. Не за что было, а она хвалила. Наверное, она таким образом компенсировала отсутствие папаши в моей жизни. Я с детства, по ее мнению, был самым умным и красивым мальчиком, даже несмотря на то, что тогда я был страшненьким прыщавым соплей, у которого в дневнике в лучшем случае трояки.
— Здорово. Видишь, как твоя мама оказалась в итоге права. Я бы тоже
— Знаю, мне твоя подружка говорила. Как и знаю, то что твоя мать тебя обвинила в ее смерти.
— Но я не виновата, — убирает мои руки с талии и поворачивается ко мне. — Меня там даже не было! Да я и не знала, что сестра на озере, а мама ведь и по сей день меня винит.
— Олеся, мы все и всегда ищем кого-то виноватого. Так проще. Человек, увы, вот такая сложноустроенная сволочь. Давай уж честно, если ты до восемнадцати лет не стала для своей матери любимицей, то ты ей и не станешь, даже если принесешь миллион баксов и устроишь ей райскую жизнь. Так что прекрати мечтать, чтобы она тебя похвалила. Живи для себя и делай, что хочешь. Мало ли, что будет завтра.
— Точно. Для себя, — улыбается Олеся и принимается стягивать с себя платье.
— Ты что делаешь?! — хватаю ее за руку, как только она принимается за застежку лифчика.
— Делаю, что хочу.
— Здесь люди в шаговой доступности! И я, кажется, сказал, что тебе нельзя, что за выходки? Быстро надевай платье обратно.
— Я купаться иду, а не то, что ты подумал, — резко одергивает руку и, скидывая на ходу обувь, бежит к воде.
— Ты с ума сошла?! Иди обратно я сказал. Быстро!
— Неа. Я плавать хочу.
— Олеся!
— Давай ко мне, ух какая прохладная водичка. Нет, нет, вру! Отличная водичка. Ой, ой, у меня судорогой ногу свело, ой помоги мне, срочно! Тонууууу.
Твою мать! Связался на свою голову с малолеткой, которая уже по пояс в воде. Идиот…
— Ну, Игорь! Иди ко мне, ну пожалуйста.
Идиот Идиотович. По-другому не назовешь. Ибо нормальный человек не снимал бы в ответ на Олесины возгласы одежду и уж точно не пошел бы за ней в воду. Да уж, водичка бодрит.
— Круто, да?
— Очень круто, — хватаю Олесю за руку и тяну на себя. — Тебя по жопе мало в детстве били?!
— Часто. Скакалкой мама фигачила только так.
— Ну видно мало фигачила. Сейчас конец мая, какое на хрен купание? Хочешь с пневмонией слечь?
— Ну хватит, ты же все равно уже в воде. Не ной, — запрыгивает на меня, обхватывая мой торс ногами и, не давая больше ни сказать ни слова, накрывает мои губы своими. Да уж, вот так мы не договаривались…
Две недели спустя
Под цепким взглядом Елены, осматривающим меня с ног до головы, чувствую себя самым настоящим идиотом. Особенно сильно она фиксирует свой взгляд на моем лице и коробке в руках.
— Ну может хватит? Замужней тетке неприлично так рассматривать мужика.
— Я бы перефразировала: негоже приходить к замужней даме домой без предупреждения. Садитесь, Игорь. В ногах правды нет.
— В свое оправдание скажу, что предупредил тебя за пять минут, — присаживаюсь за стол, при этом пододвигая к себе коробку.
— Больше так не делайте, Игорь. Ну ладно, как ни странно, я рада вас видеть. Кажется, в торговом комплексе вы сказали, что должны мне сделать комплимент, не знаю почему, но я жду.
— В конце нашей беседы скажу, может чего придумаю.
— Ну ладно, буду ждать. Итак, вы сделали процедуру фотоомоложения?
— Чего?!
— Морда у вас больно счастливая, для вас это не характерно. Или вы все же вкусили тортик под названием «Олеся»? Хотя ладно, чего я выпендриваюсь, конечно, вкусили. Рассказывайте, до обеда как раз профилактика по телевизору, у вас всяко интереснее. Начинайте.
Начал, рассказал и снова попал под испепеляющий взгляд Елены. Но взгляд оказался ерундой, по сравнению с тем, что она молчит.
— Ну и чего ты молчишь?
— Дерево я себе еще представила, спасение котят тоже, даже ваш вынужденный плен под кроватью в принципе тоже можно представить. Ну отношения с Олесей, тут и думать нечего. Но чтобы вы полезли в воду в конце мая? Вот это совсем не вяжется с вами. Кстати, понравилось болеть под присмотром Олеси?
— Позорно, конечно, что слег я, а не она, но мне понравилось болеть. Очень. Я забыл, что это такое. Ну в смысле, когда кто-то заботится о тебе.
— Я рада за вас, Игорь. Правда, — улыбаясь вполне искренней улыбкой, выдает Елена. — Но вы же не просто так пришли ко мне поделиться своим счастьем.
— Как скоро меня окончательно задушит чувство вины?
— Понятия не имею, — не задумываясь отвечает она. — Но думаю тогда, когда вы окончательно выберете Олесю. Кстати, можете хоть сейчас рассказать ей о Марине.
— Нет. Если уж все равно быть эгоистичным ублюдком, то до конца. Не ты ли мне втирала про весь торт? Так вот, мне не нужен кусок, я хочу весь торт. А она уйдет, если я скажу. Не поймет. Просто в силу возраста не сможет понять и принять. А я хочу продлить это насколько возможно.
— Вы и так очень крепко ее привязали. Она не уйдет, Игорь. Считайте это интуицией, женским чутьем, как хотите. Перебесится, поплачет, но вернется к вам, даже если уйдет на пару дней. Лучше скажите ей все в ближайшее время. Вы сами, а не через третьи лица. Или она вообще проследит за вами. Шпион, конечно, из нее хреновый, но вы ее недооцениваете.
— Я пообещал себе сделать тебе комплимент и подарок, если не упаду с дерева, — напрочь игнорирую ее слова, вставая со стула. Приподнимаю коробку с пола, ставлю ее на стол и открываю крышку. — С дерева, я не упал, кошку достал и не опозорился. Так что… сиськи у тебя зачетные, это я в аквапарке заметил. Это комплимент, если ты не поняла.