Бес предела
Шрифт:
– Законы всех числомиров диктуются цифрами и числами, – сказал Талгат. – У каждого числа они разные. Законы Первомира должна диктовать Монада – Единица, заключающая в себе все законы и программу развития Вселенной.
– Не отвлекайся, философ, – вмешался Фуркад. – Об этом можно будет поговорить в другой обстановке. Прежде чем я уйду, хотел бы ещё раз вас предупредить: пора кончать сражаться с последствиями замысла Владык, надо ликвидировать причину – саму систему Владык. Сейчас мы их остановили… я надеюсь… но они вернутся
– Жизнь даётся каждому один раз, – пожал плечами Данияр, – за неё стоит драться.
– Даётся она в основном случайно, – пробормотал Волков.
– Ты стал циником, друг мой, – пожурил его араб.
– Всё, конец философским измышлениям, – объявил Фуркад. – Попробуй сходить в Правь, пока я здесь.
– Я с ним! – в третий раз заявила Устя-Юстина, выступая вперёд.
Прохор проглотил ком в горле, положил ей руку на плечо.
– Если не прорвусь один – вернусь, и мы пойдём вместе.
– Обещаешь?
– Да!
Устя обняла его на мгновение и отстранилась, замыкая лицо маской бесстрастия; майорша из одиннадцатого числомира не любила показывать на людях свои чувства.
– Иди.
Прохор на деревянных ногах прошагал до меркабы, сел в кресло с заколотившимся сердцем, постарался выглядеть уверенным.
– Ну, я пошёл?
Ответом был лес вскинутых вверх сжатых кулаков.
Я с тобой!
Первая попытка проскользнуть в мир Монады, используя пробитый меркабой энергоинформационный канал, не удалась.
«Душу» Прохора шмякнуло обо что-то огненно-ледяное, сплющило, вывернуло наизнанку, и он снова очнулся в теле второго Прохора, задыхаясь от нехватки воздуха в лёгких.
В комнате стояла тишина. Все были здесь, кроме Алексея, и смотрели на него с напряжёнными лицами.
– Что? – поднял брови Фуркад.
Устя бросилась к сидящему, когда он открыл глаза, но бородач её остановил.
– Не трогайте его, он в резонансе.
– Стена… – хрипло проговорил Прохор, усилием воли усмиряя разбушевавшееся сердце.
– Этого следовало ожидать, – хмыкнул Фуркад. – Не было бы стены, ваш «братец» уже вернулся бы. Хотя непонятно, почему ты не проходишь, если канал держится.
– Эффективное сечение маловато…
– Речь не идёт об эффективном сечении ядерного распада. Струна числоперехода – не ядерный и вообще не физический процесс. Пойдёшь ещё раз?
– Сколько я отсутствовал?
– Три-четыре секунды.
Прохор присвистнул.
– Я думал – полчаса барахтался в огне и во льду. Дайте водички.
Саблин-2 оглядел гараж, нашёл в углу столик с напитками и едой, которым пользовались техники, принёс кружку с водой.
Вода показалась
Прохор посидел, настраиваясь, слабо улыбнулся Усте, по-прежнему не сводящей с него тревожных умоляющих глаз. Захотелось умчаться с ней отсюда как можно дальше. Он даже удивился желанию, подумав о женщине как о спутнице, не деля её «надвое» – на Устинью и Юстину.
Но как оказалось, его странная мечта имела под собой иную причину, далеко не романтическую, – сработала интуиция, отвечающая за личную безопасность.
Не успел он сосредоточиться на алгоритме числоперехода, как сквозь стены гостиной просочился приближающийся гул, задребезжали оконные стёкла.
– «Вертушка»? – поднял голову Волков, прислушиваясь.
Ноздри Фуркада шевельнулись, словно он принюхивался, в глазах появился гневно-хищный блеск.
– Ах, шакалы! Это я виноват – увлёкся!
– В чём дело? – напрягся Данимир, уже понимая, что происходит.
– Сам же вас предупреждал: агентура Админов сидит везде, в том числе и в военных структурах. Не получив доклада вовремя от мэра, его куратор или запасной оператор послал вертолёт к даче. Боюсь, этим дело не… – Фуркад не договорил.
Недалеко ахнул взрыв, стены и пол помещения задрожали, зазвенели окна.
– Майор, за мной! – метнулся к двери Данияр.
За ним бросились все мужчины, кроме Талгата. Данияр задержался на пороге, нашёл взглядом жену:
– Будь здесь с Устей!
Она кивнула, прижав кулачки к щекам.
– Надо уходить! – выговорил Фуркад, сжимая и разжимая кулаки. – Если зомберы получили сигнал о провале операции, церемониться с нами они не станут. Их цель – уничтожить все следы!
– У нас больше не будет шанса, – мотнул головой Прохор. – Если меркабу уничтожат…
– Спасаться надо самим, меркаба – дело наживное.
– Ребята отобьются… я пойду дальше… не получится – тогда и отступим.
– Будет поздно.
– Я рискну.
Устя бросилась к Прохору.
– Я с тобой! Вдвоём мы пробьёмся, я знаю!
Снаружи донёсся свист, посыпались выстрелы, прогремел взрыв. Дом вздрогнул, зашатались стены, в окнах вылетели стёкла.
Прохор привстал, бледнея, подхватил Устю, посмотрел на ДД-Фуркада, кусающего губы, не знавшего, какое принять решение.
– Помогите… я попробую… с ней.
– Хорошо, – обрёл твёрдость духа Дмитрий Дмитриевич, контролируя личность Фуркада, – мы подождём. Был бы у меня ЗРК…
Устя втиснулась в кресло рядом с Прохором.
– Что мне делать?
– Ничего… подожди… вас же двое. – Прохор собрался с мыслями, переставая обращать внимание на всё, что происходило на территории дачи. – Устя должна остаться, скажи ей. Ты пойдёшь со мной… во мне… я сейчас пересажу тебя.
– Поняла.
Устя замерла, беседуя, очевидно, сама с собой, точнее, с гостьей Юстиной, торопливо заговорила в духе Юстины: