Бесценная Статуя
Шрифт:
— Вы что, не понимаете?! Мама была здесь. И то, что мы нашли ее украшения во Дворце этой ненормальной маньячки, говорит только об одном, — я уронила голову на руки, пытаясь держать себя в руках.
— Это ни о чем не говорит, Тара, — не согласился со мной Эддар, — Лика подарила тебе «Власть над миром» и «Суд». «Лазурь» и «Нетти нне» она также могла подарить.
— Иннатхе?!
— Необязательно.
— Лика может жить в обеих измерениях, неужели не понятно! — воскликнул Юдвиг, и раздраженно дернул зеленым хвостом. — И не только!
— Что ты имеешь ввиду?
— Люди, —
Все уставились на Римму, но подруга только развела руками:
— Если сам не захочет, нипочем не скажет…
— Не покормить недельку-другую, вмиг захочет, — пробурчал Левочка, но Римма отмахнулась от него.
— Тара, — позвал меня Эдгар. — В священной горе Астарты мы встретимся с Хранителем. Возможно, он сможет что-нибудь объяснить.
— А зачем нам вообще лететь на эту гору, Эд? — спросил Левочка. — Здесь достаточно на безбедную жизнь. В том числе и на то, чтобы нанять гала-следователя, который поможет твоей девчонке найти мать, если она, конечно, жива.
Если бы взглядом можно было убивать, рыжий механик упал бы сейчас, сраженный очередью перекрестных выстрелов. Даже Юдвиг вынул голову из-под крыла и посмотрел на Левочку осуждающе.
— А что я такого сказал? — пожал плечами механик. — Я и вправду не понимаю, почему не смотаться сейчас отсюда по-быстрому… Зачем-то вам приспичило лететь на какую-то там гору… Вам не хватило этих долбанных Цалов?!
— Затем, Левочка, — терпеливо сказал капитан. — Чтобы внедрить найденные драгоценности в нейро-реактор, Совесть Зиккурата, который находится как раз в Священной Горе Астарты!
— Подожди, кап, — Левочка заметно занервничал. — Не хочешь ли ты сказать, что вся эта свистопляска с поиском сокровищ была не для того, чтобы выгодно продать их, а чтобы подарить какой-то сраной священной горе?!
— Лева, — устало сказал Эдгар. — Я обещал тебе долю, и ты не останешься без честно заработанных за краденные драгоценности барышей. В конце концов, какая тебе разница, от кого получать деньги.
— Эд, — нахмурилась Римма. — Думаешь, удастся запустить Реактор? «Тамар»-то нет, да и «Власть над миром» и «Суд» — только в качестве изображений на руках Тары… Не можем же мы ее поместить в Реактор?
— Да, не хотелось бы, — согласилась я с подругой.
— Разве не можем? — удивился Левочка, и, перехватив мой взгляд, поднял вверх руки. — Все, все, молчу, молчу!
— Мы спросим у Хранителя, — ответил Римме Эдгар. — Как быть с «Тамар».
«Тамар»… Та самая повязка на бедра, одеянье владычиц, которое я так и не поняла — удалось или не удалось достать монаху из моих снов… Отцу… Тогда, когда я была в Замке Бравиш, мне снилось, что ему удалось собрать все, но когда очередь дошла до «Тамар», я проснулась…
— Летим к Хранителю, — сказала я. — Там я смогу узнать о маме.
— Курс на Астарту, — сказал Эддар Деммизу.
Перебросить космический корабль с одного места на планете на другое намного сложнее, чем совершить дальний галактический прыжок, поэтому Дему с Атлантом придется хорошенько постараться. И нужно успеть проделать все это быстро, Эддар сказал, что для временного — к моей досаде — успокоения Цалибу использовал сонный газ, а его действие ограничено.
Когда Цалибу проснется и не найдет рядом понравившегося капитана, она придет в ярость, и может что-то заподозрить. А убедиться, что у нее тропический темперамент, мне уже представлялась возможность. Следует как можно быстрее покинуть планету.
Левочка поспешил в машинное отделение, у Риммы появились срочные дела в лаборатории. В кают-компании остались только я и Эддар. Наедине. Впервые с того самого момента, как…
Мы сидим по разные стороны стола, и не смотрим друг на друга. Я боюсь поднять взгляд, боюсь увидеть на его лице осуждение, разочарование… Чем я оказалась лучше Эстель? В его глазах обе ситуации, должно быть, выглядит одинаково. Эстель обманула его, чтобы украсть ключ к сокровищам. Я обманула его, чтобы украсть ключ от Персефоны. Я не крала этот проклятый ключ, оставила его на корабле, я была не в себе, но понимаю, как все это выглядит со стороны. Он, наверно, никогда не простит меня… И только я в этом виновата. Но это молчание, черт меня дери, невыносимо!
— Тара, — позвал Эддар.
Я опустила голову еще ниже.
— Посмотри на меня, Тара, — сказал он, и тихо добавил. — Это приказ.
Меня как током прошибло. И даже не от улыбки в его голосе, и не от того, что этот самый голос почему-то окрасился хрипотцой. Я вспомнила… Как однажды уже слышала эту фразу. Да что там вспомнила! Я все это время не могла ее забыть. Разве можно забыть самый волнительный, самый чувственный момент твоей жизни? Кровь прилила к щекам, сердце замерло на миг, а потом застрочило с утроенной скоростью, руки задрожали, и привычная слабость в коленях заставила меня возблагодарить случай за то, что сижу. Я по-прежнему не поднимаю взгляд на капитана, чувствуя нарастающее томление внизу живота, и знаю при этом, что он чувствует что-то похожее… только сильнее!
— Тара, — в третий раз позвал он, и я привычно утонула в двух фиолетовых озерах.
В следующий миг — я не знаю, как это получилось — я оказалась прижатой к теплой твердой груди. Кажется, руки и губы Эддара везде — он покрывает поцелуями губы, щеки, шею, плечи, руки… Я ощущаю его прикосновения каждой клеточкой кожи, и мне чертовски, катастрофически мало, я хочу впитать его всего, втянуть в себя, без остатка!
— Эддар, — я выдохнула его имя, впиваясь взглядом в глаза, и в следующий момент оказалась прижатой к стене. Железные руки подхватил за талию, приподняли, и он погрузился лицом в самый низ живота, с силой втягивая мой запах.
— Моя, — прорыва. — Моя Истар… Только моя.
Поцелуи его стали жесткими, горячими, почти мучительными. И чем более решительным становится он, тем больше обмякает мое тело, становится податливым и послушным.
Я не очень поняла, как это получилось, он просто рванул руками порта комбинезона, кружевную полоску белья… Если бы не бешеное, пульсирующее желание, сводившее меня с ума, я бы, наверно испугалась. Так резок и так… груб он никогда еще не был. И, черт меня подери, мне безумно хочется большего!