Бесценная жемчужина
Шрифт:
— Но что именно вы от меня хотите?
— Доказательства, что это сделал не Джим.
— Но, предположим — простите, — что это сделал все-таки он?
— Если вы так думаете, вы глубоко ошибаетесь.
— Да, но уверены ли вы, что приняли во внимание все обстоятельства? Вы не думаете, что жемчужина могла оказаться для мистера Херста слишком уж большим искушением? Продав ее, он получил бы… назовем это начальным капиталом, который дал бы ему независимость и возможность жениться на вас с согласия вашего отца или без оного.
— Джим этого не делал, — спокойно сказала девушка. На этот раз мистер
— Хорошо, попробую вам помочь, — сказал он. Девушка коротко кивнула и вышла из палатки. Мистер Паркер Пайн присел на освободившуюся раскладушку и погрузился в размышления. Неожиданно он фыркнул.
— Кажется, я начинаю тупеть, — сказал он вслух. За обедом он демонстрировал прекрасное настроение.
Вторая половина дня была свободна, и большинство путешественников разошлось по палаткам спать. Когда в четверть пятого мистер Паркер Пайн заглянул под центральный тент, он обнаружил там только доктора Карвера, возившегося со своими черепками.
— Ага! — проговорил мистер Паркер Пайн, усаживаясь против него за стол. Вас-то я и искал. Вы, как я заметил, всегда при пластилине. Не могли бы вы ссудить мне немного?
Доктор порылся в карманах и невозмутимо протянул мистеру Паркеру Пайну кусочек.
— Нет, — возразил тот, отводя его руку, — я хотел другой. Тот, который был у вас вчера вечером. Собственно говоря, меня интересует не столько он, сколько его содержимое.
— Не понимаю, о чем вы, — не сразу и очень тихо сказал доктор Карвер.
— Уверен, что понимаете. О серьге мисс Бланделл. На этот раз пауза была гораздо продолжительнее. Наконец Карвер снова сунул руку в карман и вытащил бесформенный комок пластилина.
— Ловко! — отметил он. Лицо его осталось совершенно бесстрастным.
— Теперь хотелось бы послушать вас, — сказал мистер Паркер Пайн, деловито разламывая комок. Повертев в пальцах перемазанную пластилином жемчужину, он довольно хмыкнул. — Я, знаете, ужасно любопытен, — извиняющимся тоном добавил он.
— Хорошо, я расскажу, — ответил Карвер. — Если только объясните, как вы узнали. Насколько я понимаю, вы ничего не видели?
— Нет, — покачал головой мистер Паркер Пайн. — Я размышлял.
— Хорошо. Прежде всего хочу вас заверить, что это была чистая случайность. Сегодня утром я шел самым последним и вдруг наткнулся на эту штуку. Должно быть, мисс Кэрол только что ее потеряла. Она этого не заметила, как, впрочем, и все остальные. Ну, я поднял ее и положил в карман, чтобы отдать, когда догоню. И напрочь об этом забыл.
А потом, уже где-то на половине подъема, вспомнил и задумался. Ну что такое для этой девицы одна жемчужина? Отец, не поморщившись, купит этой дурочке новую. А для меня это целое состояние. На такие деньги можно полностью снарядить экспедицию.
Его бесстрастное лицо дрогнуло и оживилось.
— Да знаете ли вы, как трудно в наши дни выпросить деньги на раскопки? Да нет, откуда вам! А с этой жемчужиной все было бы просто. Есть одно место, Белуджистан… Это целая глава прошлого, которая только и ждет, когда с нее наконец отряхнут пыль и прочтут.
Я вспомнил, что вы говорили вчера вечером о мнимых свидетельствах, и подумал, что, несмотря на ее апломб, провернуть это с мисс Кэрол проще простого. Когда мы добрались до вершины, я сказал ей, будто замок на ее сережке расстегнулся, и сделал вид, что застегиваю его. На самом-то деле я просто дотронулся до ее уха кончиком карандаша. Через несколько минут я уронил камешек, и, вы видели: она готова была поклясться, что сережка все время была у нее в ухе и только сейчас выпала. Ну, и пока ее искали, я просто вдавил ее в кусок пластилина, валявшийся у меня в кармане. Вот и вся моя история. Не слишком, боюсь, поучительная. Теперь ваша очередь.
— Ну, мне почти и нечего рассказывать, — отозвался мистер Паркер Пайн. Видите ли, вы были единственным, кто поднимал что-то с земли. Поэтому камешек, который полковник нашел на плато, сказал мне очень о многом. И потом…
— Да?
— Э… видите ли, вчера вечером вы слишком уж пылко говорили о чести. А излишняя горячность говорит о… ну, вы помните, как это у Шекспира. [5] Начинает казаться, что человек пытается убедить самого себя. Вдобавок, вы чересчур пренебрежительно отозвались о деньгах.
5
Имеется в виду реплика Королевы, матери Гамлета в трагедии «Гамлет» (акт III, сцена 2, 242) Вильяма Шекспира (1564 — 1616) — английского драматурга и поэта, крупнейшего гуманиста эпохи позднего Возрождения.
Лицо археолога выглядело осунувшимся и постаревшим.
— Что ж, ваша правда, — сказал он. — Теперь мне конец. Полагаю, вы намерены немедленно отдать девушке ее побрякушку? Странная штука этот первобытный инстинкт к украшательству. Прослеживается чуть не до палеолита Один из первых, появившихся у женского пола.
— Вы недооцениваете мисс Кэрол, — сказал мистер Паркер Пайн. — Поверьте: у нее есть голова и, больше того, у нее есть сердце. Думаю, она предпочтет забыть всю эту историю.
— Чего не приходится ожидать от ее отца, — заметил археолог.
— Думаю, и в этом вы ошибаетесь. У «Па» есть очень веская причина помалкивать. Дело в том, что ни о каких сорока тысячах и речи идти не может. Этой жемчужине красная цена пять долларов.
— Вы хотите сказать…
— Да. Девушка, кстати, не знает. Думает, они настоящие. Я сам заподозрил неладное только вчера вечером. Слишком уж сильно мистер Бланделл напирал на свое богатство. Когда человек разорен, ему только и остается, что делать хорошую мину при плохой игре. Он блефовал, доктор.
Внезапно губы Карвера растянулись в широкой мальчишеской ухмылке, меньше всего подходившей к его бесстрастному и сухому лицу.
— Выходит, все мы здесь неудачники, — сказал он.
— Выходит, так, — согласился мистер Паркер Пайн и процитировал; «Чувство товарищества удивительно нас облагораживает». [6]
6
Цитата из прощальной речи английского актера Дэвида Гаррика (1717 — 1779), которую он произнес в 1776 году, покидая труппу театра.