Беседа
Шрифт:
Умирающих водяных.
Ветер с лодкой бегут вдвоем,
Ветер лодку толкнул плечом,
Он помчит ее напролом,
Он завяжет ее узлом.
Пристань издали стережет
Мой уход и мой приход.
Там под ветра тяжелый свист
Ждет меня молодой марксист.
Несознательная волна.
Он, ученый со всех сторон,
Поведеньем волны смущен.
И кричит и кричит мне вслед:
— Ты погиб, молодой поэт! —
Дескать, пробил последний час
Оторвавшемуся от масс!
Трижды схваченная водой,
Устремляется на прибой
К небу в вечные времена
Припечатанная луна.
И, ломая последний звук,
Мокрый ветер смолкает вдруг
У моих напряженных рук.
Море смотрит наверх, а там
По расчищенным небесам
Путешествует лунный диск
Из Одессы в Новороссийск.
Я оставил свое весло,
Море тихо его взяло.
В небе тающий лунный дым
Притворяется голубым.
Но готова отдать удар
Отдыхающая вода,
И под лодкой моей давно
Шевелится м орское дно.
Там взволнованно проплыла
Одинокая рыба-пила,
И четырнадцать рыб за ней
Оседлали морских коней.
Я готов отразить ряды
Нападенья любой воды,
Но оставить я не могу
Человека на берегу.
У него и у меня
Одинаковые имена,
Мы взрывали с ним не одну
Сухопутную тишину.
Но когда до воды дошло,
Я налег на свое весло,
Он — противник морских простуд
Встал у берега на посту.
И кричит и кричит мне вслед:
— Ты погиб, молодой поэт! —
Оторвавшемуся от масс.
Тучи в небе идут подряд,
Будто рота идет солдат,
Молнией вооружена,
Офицеру подчинена.
Лодке маленькой напролом
Встал восхода громадный дом.
Весла в руки, глаза туда ж,
В самый верхний его этаж.
Плыть сегодня и завтра плыть,
Горизонтами шевелить, —
Там, у края чужой земли,
Дышат старые корабли.
Я попробую их догнать,
И стрелять в них, и попадать.
Надо опытным быть пловцом,
И что шутка здесь ни при чем,
Подтверждает из года в год
Биография этих вод.
Ветер с лодкой вступил в борьбу,
Я навстречу ему гребу,
Чтоб волна уйти не смогла
От преследования весла.
1925
НЭПМАН
Я стою у высоких дверей,
Я слежу за работой твоей.
Ты устал. На лице твоем пот,
Словно капелька жира, течет.
Стой! Ты рано, дружок, поднялся.
Поработай еще полчаса!
К четырем в предвечернюю мглу
Магазин задремал на углу.
В ресторане пятнадцать минут
Ты блуждал по равнине Меню, —
Там, в широкой ее полутьме,
Протекает ручей Консоме,
Там в пещере незримо живет
Молчаливая тварь — Антрекот;
Прислонившись к его голове,
Тихо дремлет салат Оливье…
Ты раздумывал долго. Потом
Ты прицелился длинным рублем.
Я стоял у дверей, недвижим,
Я следил за обедом твоим.
Этот счет за бифштекс и компот
Записал я в походный блокнот,
И швейцар, ливреей звеня,