Беседы на Евангелие от Марка, прочитанные на радио «Град Петров»
Шрифт:
«Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня. «Вот Я! вот Я!» говорил Я народу, не именовавшемуся именем Моим. Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям, – к народу, который постоянно оскорбляет Меня в лице, приносит жертвы в рощах и сожигает фимиам на черепках, сидит в гробах и ночует в пещерах; ест свиное мясо, и мерзкое варево в сосудах у него; который говорит: «остановись, не подходи ко мне...»» (Ис_65.1–5).
Для того, кто слышал и помнил этот текст, «гадаринский бесноватый» был не просто некий больной, достойный крайнего сочувствия, но он был воплощением язычества. Ведь согласно иудейским воззрениям языческие боги были бесами! Поэтому и Павел предостерегает коринфских христиан от употребления в пищу идоложертвенного мяса, то есть мяса, которое было принесено в жертву и посвящено богам. При этом он обосновывает свое предостережение: «Идоложертвенное значит что-нибудь? [Нет,] но язычники, принося жертвы, приносят бесам,
Иисус, переплывший озеро, изображен в нашем рассказе как тот, Кто по ту сторону Святой земли встречается с язычеством. Оно одержимо бесами, которым оно и служит. Но бесовским властям не справиться с Иисусом, когда Он непосредственно встречается с ними. Они не избегают своей погибели даже тогда, когда они хотят договориться с Иисусом. Однако, и здесь, в языческой стране, Иисус столкнулся с отвержением, как и у Себя на родине. Люди, которые увидели, что одержимый посредством слова Иисуса стал нормальным человеком, убоялись влияния Иисуса. А когда они к тому же узнали, что это исцеление было для них связано с убытками, тогда они стали «просить Его, чтобы отошел от пределов их». Исцеляющая встреча с Иисусом ни в коем случае не должна вести к каким-то убыткам в имуществе или в бизнесе!
Почему же Иисус не позволил исцеленному бесноватому оставаться при Нем? Потому что тот – даже как «исцеленный язычник» – не обрел бы в Израиле свою родину. Среди своих последователей Иисус не желает иметь людей, лишенных своих корней, да к тому же вызывающих подозрение у иудеев. Лишних соблазнов Иисусу Христу было не нужно. Поэтому Он отправил исцеленного снова к его семейству. Там, у себя дома, он должен возвещать, что сотворил с ним Господь и как его помиловал. Для Марка это предание было интересным с разных точек зрения. Направленность на языческую миссию отвечало его планам. Он усиливает этот момент стихом 20: исцеленный «пошел и начал проповедовать в Десятиградии, что сотворил с ним Иисус; и все дивились». Теперь о чуде извещается во всем Декаполисе, Десятиградии. Это десять городов на восточном берегу Иордана. Они имели особый статус и были населены большей частью греками. Их названия: Скифополь – на западном берегу Иордана; Пелла, Дион, Гадара, Филадельфия, Гиппос, Дамаск, Гераса, Рафана и Канафа.
Притча нас учит, что исцеление (символ спасения) часто может сопровождаться жертвой. Жители Гадаринской страны не пожелали жертвовать своим имуществом и бизнесом. Они изгнали Иисуса. Так и мы частенько жалуемся: «Нет, не хотим жертвовать ничем. Раньше, то есть при бесах было лучше. Верните нам бесов!». А разве не так ведут себя какие-нибудь беснующиеся демонстранты, несущие иконы своих политических богов, жестоко гнавших и Христа и Его Церковь. Нет, мы живем далеко не в «Святой Руси», а «по ту сторону Галилейского озера», в «стране Гадаринской».
в) Исцеление кровоточивой и воскрешение дочери Иаира
5.21-43 — «Когда Иисус опять переправился в лодке на другой берег, собралось к Нему множество народа. Он был у моря. И вот, приходит один из начальников синагоги, по имени Иаир, и, увидев Его, падает к ногам Его и усильно просит Его, говоря: дочь моя при смерти; приди и возложи на нее руки, чтобы она выздоровела и осталась жива. [Иисус] пошел с ним. За Ним следовало множество народа, и теснили Его. Одна женщина, которая страдала кровотечением двенадцать лет, много потерпела от многих врачей, истощила всё, что было у ней, и не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние, – услышав об Иисусе, подошла сзади в народе и прикоснулась к одежде Его, ибо говорила: если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею. И тотчас иссяк у ней источник крови, и она ощутила в теле, что исцелена от болезни. В то же время Иисус, почувствовав Сам в Себе, что вышла из Него сила, обратился в народе и сказал: кто прикоснулся к Моей одежде? Ученики сказали Ему: Ты видишь, что народ теснит Тебя, и говоришь: кто прикоснулся ко Мне? Но Он смотрел вокруг, чтобы видеть ту, которая сделала это. Женщина в страхе и трепете, зная, что с нею произошло, подошла, пала пред Ним и сказала Ему всю истину. Он же сказал ей: дщерь! вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей. Когда Он еще говорил сие, приходят от начальника синагоги и говорят: дочь твоя умерла; что еще утруждаешь Учителя? Но Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй. И не позволил никому следовать за Собою, кроме Петра, Иакова и Иоанна, брата Иакова. Приходит в дом начальника синагоги и видит смятение и плачущих и вопиющих громко. И, войдя, говорит им: что смущаетесь и плачете? девица не умерла, но спит. И смеялись над Ним. Но Он, выслав всех, берет с Собою отца и мать девицы и бывших с Ним и входит туда, где девица лежала. И, взяв девицу за руку, говорит ей: «талифа куми», что значит: девица, тебе говорю, встань. И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати. [Видевшие] пришли в великое изумление. И Он строго приказал им, чтобы никто
Из рассказа мы узнаем нечто о начальнике синагоги. Должно быть, это был довольно важный человек. Не приходится сомневаться в том, что он тоже видел в Иисусе отщепенца, опасного еретика, для которого двери синагоги были справедливо закрыты и которого должен избегать каждый подлинно ортодоксальный иудей. Но когда заболела его дочь, он забыл свои предрассудки и подумал об Иисусе. Он забыл о чувстве собственного достоинства и о гордости. Он, начальник синагоги, пришел и упал к ногам Иисуса, хотя его близкие отговаривали его от этого шага.
В рассказ о беде в семье начальника синагоги вторгается другой рассказ о женщине, которая страдала от хронического заболевания. В Талмуде приведено не менее одиннадцати способов лечения этой болезни. Бедная женщина, конечно, перепробовала все доступные способы лечения. Проблема была не только в том, что болезнь подрывала ее здоровье, она делала ее постоянно нечистой в глазах закона, закрывала ей возможность присутствовать на богослужениях и в компании друзей и подруг (Лев_15.25–27).
Марк здесь слегка говорит о безумии врачей. Женщина лечилась у всех, много страдала, израсходовала на докторов все свое состояние, но ей стало лишь хуже. В иудейской литературе можно встретить интересные высказывания в адрес врачей. «И ходил я к врачам, – говорит один человек, – лечиться, но чем больше они мазали мои глаза лекарствами, тем более глаза мои закрывались бельмами, пока я не ослеп совершенно» (Тов_5.10). Но к счастью есть в литературе и другие отзывы: одна из величайших похвал докторам находится в книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, в Сир_38.1–15 «Почитайте врача честью по надобности в нем; ибо Господь создал его, и от Вышнего врачевание, и от царя получает он дар. Знание врача возвысит его голову, и между вельможами он будет в почете...». Кстати, в параллельном Марку сообщении евангелиста Луки суждение о врачах смягчено по сравнению с Марком. Если Марк пишет, что больная не только «не получила никакой пользы, но пришла еще в худшее состояние», то Лука просто скромно замечает, что она «ни одним не могла быть вылечена» (Лк_8.43). Оно и понятно: ведь Лука сам был врачом.
Итак, врачи безуспешно лечили болезнь этой женщины, и вот она услышала об Иисусе. Но у нее была особая проблема: ее болезнь была особого стеснительного характера; она не могла просто подойти в толпе и публично изложить все, и потому решила прикоснуться к Иисусу незаметно для всех. Все благочестивые иудеи носили верхнюю одежду – плащ с четырьмя кисточками, по одной на каждом углу. Эти кисточки носили в память о заповедях Господних (Чис_15.38–40). Они должны были показывать всем и напоминать самому человеку, что носивший это платье принадлежал к избранному Богом народу. Эта одежда была отличительным признаком благочестивого иудея. Пробравшаяся сквозь толпу женщина прикоснулась как раз к такой кисточке, и едва прикоснувшись, она почувствовала, что исцелена.
В то же время приходит известие о смерти больной дочери начальника синагоги. В доме его уже траур. Иудейские траурные обычаи были очень театральны и детально разработаны. Они были направлены на то, чтобы подчеркнуть одиночество и окончательную разлуку через смерть. Ведь далеко не все иудеи того времени верили в воскресение, в окончательную победу над смертью. Как только кто-то умирал, раздавались громкие причитания, чтобы все знали, что смерть пришла. Причитания повторялись у могилы. Плакальщики склонялись над мертвым, вымаливая ответ у молчаливых губ, били себя в грудь, рвали на себе волосы и одежду. Одежду рвали тоже по определенным правилам и нормам. Одежду следовало разрывать сверху до сердца, то есть, чтобы видно было тело на груди, но не ниже пояса. Отцы и матери разрывали одежду с левой стороны над сердцем, прочие же – с правой стороны. Женщины должны были разрывать свою одежду дома, надев сначала нижнюю одежду задом наперед, чтобы не было видно тело. Они разрывали свое верхнее платье и носили его так в течении тридцати дней. По прошествии семи дней разрывы на платье можно было слегка зашить, но так, чтобы они были хорошо видны. По прошествии тридцати дней платье ремонтировали. Важная роль в траурной церемонии отводилась флейтистам. Во всем древнем мире – в Риме, в Греции, Финикии, Ассирии и Палестине – плач флейт был неразрывно связан со смертью и с трагедией. По закону мужчина, каким бы бедным он ни был, должен был нанять не менее двух флейтисток на похороны своей жены. Плач флейт, крики плакальщиков, страстные обращения к умершему, разорванная одежда и вырванные волосы – должно быть, превращали в дни траура иудейский дом в жалкий и печальный вид. Когда кто-то умирал, человек, носивший траур, не имел права работать, помазываться, носить обувь. Даже самый бедный должен был прекратить работу на три дня. Запрет на работу распространялся даже на слуг. Человек должен был сидеть с опущенной головой, не должен был бриться или «делать что-нибудь для своего удобства или утешения». Он не должен был читать закон и пророков, потому что такое чтение считалось радостью. Он мог читать Книгу Иова, Книгу Пророка Иеремии и Плач Иеремии. Он мог кушать только в своем доме и воздерживаться от мяса и вина. В течение тридцати дней он не должен был покидать город или селение. Было принято кушать не за столом, а сидя на полу.