Беседы о Сталине

Артем Сергеев, Екатерина Глушик

Как появилась эта книга. Предисловие

Дети: Василий, Светлана, Яков, Артем

Дача в Зубалово и «Ближняя»

Дача в Волынском

+ + +

+ + +

+ + +

+ + +

И.В. Сталин среди детей.

+ + +

«Рублёвские дети» войны

+ + +

+ + +

Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич.

+ + +

Cемейное воспитание

День Вождя

Василий Сталин

Артем Сергеев, Екатерина Глушик

Беседы о Сталине

Содержание

Как появилась эта книга. Предисловие.

Дети: Василий, Светлана, Яков, Артем.

Дача в Зубалово и «Ближняя».

Дача в Волынском.

Сочинская

Дружба с Кировым.

Детдом.

«Рублёвские дети» войны.

Искусство, спорт.

Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко.

Cемейное воспитание.

День Вождя.

Василий Сталин.

Как появилась эта книга. Предисловие

В настоящее время популярными стали мемуарные материалы: все вспоминают обо всех. Однако зачастую мемуаристы вспоминают и свидетельствуют о тех, кого никогда не видели, но… Но слышали от знакомой бабушки, которой рассказывала соседка поминаемого. Из этих мемуаров выясняется, что все не те, родились не там, не от тех родителей, как считалось ранее. А нынешние мемуаристы восстанавливают поруганную истину по истечении полувека со дня события или ухода в мир иной памятуемого. На основе таких «воспоминаний» пересматривается история.

И тем более ценны и важны свидетельства людей – очевидцев событий, влиявших на ход истории. Интересны воспоминания родных, близких, друзей выдающихся личностей.

Артёму Фёдоровичу Сергееву, генерал-майору артиллерии, кавалеру ордена Жукова, ответственному секретарю Клуба Кавалеров ордена Жукова (за все время после учреждения ордена им был награжден 101 человек) и десяти боевых орденов, есть, что вспомнить. И не только о войне, которая началась для него, 20-летного лейтенанта, на четвертый день после нападения Германии на СССР и завершилась на четвертый день по окончании. Но и о детстве, проходившем наряду с собственной и в семье Иосифа Виссарионовича Сталина, взявшегося опекать маленького Артёма после ранней гибели его отца – легендарного революционера товарища Артёма (Фёдора Андреевича Сергеева), соратника Ленина и Сталина. (Именем товарища Артёма в СССР были названы десятки населенных пунктов, улиц, предприятий). Иосиф Виссарионович стал после гибели своего друга, товарища Артёма, приемным отцом его сыну. Артём дружил с Василием Сталиным до самой его ссылки в Казань, называет жизнь друга трагедией и считает неслучайной безвременную смерть Василия в казанском изгнании.

По роду своей деятельности военачальника, по дружеским связям семьи (мама Артёма Фёдоровича, Елизавета Львовна, была крупным руководителем – заместителем директора завода, директором текстильного комбината), Артём Фёдорович общался с виднейшими деятелями нашей страны: политическими, военными, культурными, медицинскими светилами. Его рассказы, устные и письменные (Артём Фёдорович – автор интереснейших рассказов), чрезвычайно познавательны. Слушать его можно часами. Он сохранил отличную память, аналитичность, живость ума, исключительную человеческую порядочность. Как ни пытались многочисленные нынешние гробокопатели склонить его к критике и самого Сталина, и незабвенного друга детства и всей жизни Василия Сталина, Артём Фёдорович не поддался на провокации, никогда не колебался, ни разу не дал сбить себя с толку и везде и всюду свидетельствует: они были честными, прекрасными людьми, большими патриотами Родины. Василий был преданным другом и верным товарищем. Конечно, всякий не без греха. Но то, что нынешние перекройщики истории по лекалам соросов приписывают им, далеко от действительности.

А познакомилась я с Артёмом Фёдоровичем, откликнувшись на просьбу журналиста Андрея Фефелова сделать интервью для радио. Я позвонила Сергееву, и когда он узнал, кто меня к нему направил, с готовностью согласился. Мы встретились и долго беседовали. Материал получился интересный, он вышел в эфир. Было решено опубликовать его в газете «Завтра». Публикация понравилась Артёму Фёдоровичу, поскольку газета подала материал по возможности дословно, не купировала текст, не позволяла домысливать за собеседника.

Артём Фёдорович, у которого накоплена масса материалов, сохранились бесценные воспоминания, выразил желание сотрудничать и впредь. Нужно было решить, в какой форме сотрудничество продолжится. Выходила масса книг и статей о Сталине: и воспоминания, в том числе никогда не знавших его людей, и архивные материалы, и объективные исследования о деятельности Иосифа Виссарионовича и той эпохе.

Главный редактор газеты «Завтра» Александр Андреевич Проханов предложил уйти от привычных воспоминаний, от каких-то повсюду освещаемых фундаментальных тем, а готовить материалы под условным названием «Сталин в кругу семьи», делая акцент на детали, не берущиеся во внимание историками. Впрочем, они и знать не могут этих деталей. А может знать человек, живший в семье и видевший ситуацию изнутри. «Пусть эти материалы будут наполнены запахами дома, звуками, ощущением присутствия людей, о которых идёт речь», – говорил Проханов и предупреждал, что это будет нелёгкая работа. Ведь необходимо и разговорить человека, и давать материалы столь деликатно, чтобы не было обнажения интимных, скрытых сторон человеческой жизни. При всём этом интервьюеру нужно совершенно уходить от субъективности, сводить своё присутствие к минимуму.

«Поговори с ним, например, о дачах Сталина, о царившей на них атмосфере: как он там работал, как собирались за столом, может, звуки какие-то доносились, ароматы из сада, с кухни. Начни беседы с описания дач», – вновь подаёт идею Проханов.

Артём Фёдорович соглашается побеседовать об этом, оговариваясь, что ничего особенного там не происходило, рассказать как будто нечего. «А нам ничего особенного не нужно. Будем говорить об обыденных вещах».

Следует приглашение приехать к нему на дачу в Жуковку. Добираюсь на электричке. На платформе меня встречает жена Сергеева, Елена Юрьевна. Помимо того, что это настоящий ангел-хранитель Артёма Фёдоровича, она ещё и удивительно красивая интеллигентная женщина, гостепреимнейшая хозяйка. Она ведёт меня по элитному и известному дачному посёлку России – Барвихе-Жуковке – и комментирует: вот эту аллею лип, ведущую к обелиску жителей деревни Жуковка, погибших во время Великой отечественной войны, посадил Артём Фёдорович вместе с солдатами подмосковной воинской части, которой командовал. Идём по березовой аллее. Тоже все деревья посадил Артём Фёдорович собственноручно. Противоположная вереница березок выглядывает из-за огромного каменного забора: деревья оказались на территории, скупленной новыми поселенцами. «Здесь у нас уже не дача, а каменные джунгли», – комментирует Елена Юрьевна, которая помнит посёлок как деревеньку с деревенскими жителями, лесами вокруг, ныне большей частью вырубленными ради за0мков за 5-метровыми заборами, лужаек, бассейнов, площадок для гольфа. По посёлку практически не пройдёшь – всё перегорожено, к речке ближние доступы перекрыты, надо идти в обход. Показывает на скромненький одноэтажный деревянный домик, обитый вагонкой, покрашенный в голубой цвет. «Это была самая шикарная госдача советского периода. Одно время здесь жила Светлана Аллилуева, ещё до отъезда, но затем отказалась от неё. Поскольку дача большая, места много, сюда постоянно приезжали гости и родственники. Надо было всех кормить, и эти траты были ей не под силу». Самая шикарная дача в сравнении с нынешними выглядит собачьей будкой. Даже домики для охраны у нынешних нуворишей солиднее, чем дача первых лиц государства, выигравшего войну, первым вышедшего в космос, строившего Днепрогэс, Магнитку, «Уралмаш», «Ростсельмаш». Именно потому и возводились эти объекты, что советские руководители отдавали им предпочтение. А нынешние правители все силы и средства страны направляют не на строительство заводов для рабочих, а вилл для себя.

Что ж, привилегии были ещё те! Правильно с ними нещадно боролись нынешние владельцы дворцов. Уверена: скоро снесут эти дачи не только для того, чтобы освободить место для хозяев нынешней России и их замков, но и чтобы уничтожить яркие свидетельства образа жизни той, советской «элиты». А потом, уничтожив свидетельства, будут «вспоминать», что дачи советских привилегионеров были из чистого золота с сорока бассейнами и пятьюдесятью площадками для гольфа каждая.

Идём вдоль скромного потемневшего дощатого забора, открываем калитку. По дорожке вдоль кустов цветущих благоухающих роз спешит Артём Фёдорович. Радушно приветствует. К домику дорожка пролегает по райскому саду: липы, яблони, пихта, сосна, жасмин, цветы и кустарники – всё посадил он сам. Прежде, чем повести в дом, он, поднимаясь по деревянному крылечку, предупреждает кого-то: «Миша, люди. Люди, Миша». Ожидаю увидеть пока не известного мне Мишу. Никто не выходит навстречу. Артём Фёдорович поясняет: «Это наша собака. Когда говоришь: «Миша, люди, у нас люди», – он уходит в другую половину дома и сидит там, пока не скажешь: «Миша, люди ушли». Тогда выходит». Располагаемся на деревянной террасе, поначалу просто разговариваем: как дела в газете, как Александр Андреевич? Артём Фёдорович предлагает посмотреть фотографии. Поднимаемся на второй этаж, он раскладывает уникальные фото из семейного архива. Вот две фотографии, на которых Сталин с четой Ворошиловых, ещё какими-то людьми. Артём Фёдорович вслух рассуждает, к какому году относятся фотографии. Я высказываю предположение, что они сделаны в один день, поскольку Сталин одет одинаково. «Да он всегда в одном и том же ходил»,- сообщает Сергеев. Показывает кобуру пистолета, из которого застрелилась Надежда Сергеевна Аллилуева. «Василий дал мне на память», – комментирует Артём Фёдорович. А вот портативный патефон – подарок Сталина маленькому Артёму. Есть и пластинки – тоже подарок Иосифа Виссарионовича. По ходу Артём Фёдорович рассказывает много интересного, останавливается на каких-то деталях, и рассказ хотелось бы записать. Диктофон у меня в сумке. Прошу разрешения пойти, взять диктофон, включить и начать работать. «Да это же я так, к слову», – пожимает плечами Сергеев, даже не понимая, что каждое такое слово представляет интерес. Спускаемся вниз, где нас ждёт накрытый стол. Удивительное, ненавязчивое гостеприимство и радушие за столом. И тоже между репликами застольной беседы звучат какие-то темы, что было бы нужно записать. Спрашиваю разрешения включить диктофон. Получаю добро. Надо отметить, что незначительные, на первый взгляд детали, какие-то интересные эпизоды были записаны не по ходу интервью, а вот так, за столом, на прогулке по саду. Потом, предварительно знакомясь с материалом, Артём Фёдорович удивлялся: «Не помню, когда мы об этом говорили». – «За обедом». – «Видите, как полезно обедать! Какие в итоге получаются материалы». Артём Фёдорович -человек с удивительным чувством юмора.

Артём Фёдорович – прекрасный собеседник, попросту находка для историка. И не только потому, что обладает уникальной памятью, не только потому, что с детства по совету своей матери, Елизаветы Львовны, вёл дневники и фиксировал события, свидетелем которых был. Но и потому, что на все вопросы отвечает очень конкретно, предметно, не допускает домыслов. Например, спрашиваешь: «Как вы думаете, Сталин…?» Он отвечает: «Я могу думать и предполагать всё, что угодно. Но сам не был свидетелем тому, Сталин мне этого не говорил и при мне этого не говорил». Если Артём Фёдорович запамятовал детали, оговаривается: «Я не точно помню, мне надо посмотреть свои записи».