Бешеная ставка

Была пятница, тринадцатое, полнолуние.

Осень выдалась на редкость холодной, а отопление обещали включить не раньше, чем к Новому году. Холод в квартире стоял собачий.

Андрей Зотов, журналист газеты «Утренний экспресс», подошел к окну, тронул рукой ледяную батарею и вздохнул.

«Утренний экспресс» уже второй месяц балансировал на грани банкротства. Его главный редактор и отец-основатель Эдик-Вагон разогнал всех по домам, пообещав, что выпуск

Это «вот-вот» тянулось уже месяц, и весь этот месяц Андрей занимался тем, что рассылал свои резюме по всяким фирмам и ходил на собеседования. Беготни было много, перспектив – никаких. На вчерашнем собеседовании в «Экспосельхозбанке» его резюме проходило под 102-м номером. Даже удивительно было, сколько в одном городе скопилось желающих заделаться пресс-атташе солидного банка.

Не успел Андрей задернуть штору, как в дверь позвонили. Звонок был какой-то странный – тревожный и торопливый. Андрей невольно вздрогнул.

Была пятница, тринадцатое, полнолуние, и кто-то ломился в его дверь. Андрей подумал, что лучше прикинуться, будто его нет дома.

И пошел открывать.

Припав к «глазку», Андрей в первый момент опешил. В такой вечер можно было ожидать в гости кого угодно, даже Фредди Крюгера с косой. Но за дверью стоял не он, а Эдик-Вагон собственной персоной. И это поразило Андрея даже больше.

– Привет, – сказал он, открыв дверь.

– Привет, – с трудом выдавил из себя Вагон.

Чуть выше среднего роста, розовощекий и пухлый, как сдобная булка, Эдик буквально ввалился в прихожую. Больше всего в этот момент он напоминал запыхавшийся паровоз.

– Ф-фух! – выдохнул Эдик, приваливаясь к стене. – Еле пробрался к тебе! Прямо напасть какая-то с этими лифтами! Держи.

– Что это? – спросил Андрей, принимая у Вагона пакет.

– Водка, колбаса и все такое.

– Понятно, – сказал Андрей, приглядываясь к Вагону повнимательнее.

За все время работы в «Экспрессе» в гостях у него Эдик был впервые. И Андрей пытался понять, что бы это значило. Выглядел Эдик слегка прибитым, но в глаза это сильно не бросалось.

– У тебя вешалка где? – спросил Вагон, слегка отдышавшись и расстегнув куртку.

– В шкафу. Но лучше не раздеваться. Замерзнешь.

– Ага, – кивнул Эдик, наклоняясь, чтобы разуться.

– Не стоит, – сказал Андрей. – Отморозишь пальцы.

– Ага, – опять кивнул Вагон, разгибаясь и оглядываясь по сторонам. – А ты неплохо устроился.

– Это точно, – вздохнул Андрей. – Прошу.

Вагон протопал своими модными ботинками на кухню, Андрей с пакетом прошел следом и по-быстрому сервировал стол.

– Ну что, помянем? – вздохнул Вагон, разлив по стаканам водку.

– Кого? –

Вопрос был больше риторическим. По всему выходило, что в бозе окончательно и бесповоротно почил «Утренний экспресс» – гениальное детище Вагона и последняя надежда Андрея хоть на какой-то заработок.

Вагон, глядя в стол, тяжело вздохнул, чего, в общем-то, и следовало ожидать, и вдруг совсем тихо сказал:

– Крокодила.

– Кого?.. – уставился на Эдика Андрей.

– Крокодила, – снова вздохнул Вагон, передернув плечами. – Какая глупая смерть! И как некстати!

Крокодила убили случайно и жестоко в нескольких шагах от дома на шоссе Энтузиастов. При себе у него было каких-то тридцать рублей с мелочью. Не бог весть какое богатство, но именно из-за этих денег его и убили. Просто была пятница, тринадцатое, и Крокодил оказался в неподходящем месте в неподходящее время.

Какой-то малолетний наркоман нанес ему полтора десятка ударов ножом, завладел кошельком и скрылся в проходном дворе на глазах у толпы прохожих. По чистой случайности наркомана задержали уже через час, когда обезображенный труп Крокодила еще не успел остыть!

Выложив все это, Вагон снова набулькал в стаканы водки и сказал:

– Пусть земля ему будет пухом!

– Пусть, – кивнул Андрей и выпил.

Крокодил работал в «Экспрессе» чуть ли не с первого дня, так что в какой-то мере его тоже можно было считать отцом-основателем. Правда, на его личных качествах это никак не отразилось. Тяжелый был человек – и в прямом, и в переносном смысле.

Специализировался Крокодил на журналистских расследованиях, то есть на копании в грязном белье. И ремесло наложило на него неизгладимый отпечаток. К примеру, Крокодилу ничего не стоило при отсутствии ложки размешать чай расческой или, поковыряв в носу, облизнуть палец, чтобы перевернуть страницу. И это были еще цветочки.

Андрей вел в «Экспрессе» деловую страничку и по работе с Крокодилом пересекался редко. Но даже этих редких пересечений ему хватило, чтобы утвердиться в стойкой неприязни к этому человеку. Андрей вздохнул и сосредоточился на скорбном рассказе Вагона.

Из документов при себе у Крокодила оказалось только редакционное удостоверение. Благодаря этому Вагона прокатили с ветерком на милицейском «уазике» и предъявили труп потерпевшего. Опознать обезображенного Крокодила было нелегко, но Вагон справился.

Его, правда, пару раз вырвало, но в целом формальности уладили довольно быстро. Вагон поставил свою закорючку в протоколе, ему выразили соболезнования, а Крокодила упаковали в пластиковый мешок и отправили в бюро судмедэкспертизы на вскрытие.