Бешеные страсти
Шрифт:
– Задумалась…
– Иди ко мне. – Продолжая улыбаться, Тим протянул руку.
– Ты что? – Я тоже улыбнулась и автоматически бросила быстрый взгляд на лестницу.
– Боишься?
– Ужасно.
Мы стояли и смотрели друг на друга, разделенные всего двумя метрами и миллионами «нельзя». Я отчего-то чувствовала себя неуютно, неспокойно. Наверное, это был страх, что кто-то увидит и догадается…
– Я приеду только завтра.
– Эдита Павловна опять нагрузила тебя работой?
– Несильно, но нужно заскочить домой.
– Очень жаль.
– Ты будешь скучать? – Тим нарочно, чтобы взволновать меня еще больше, немного приблизился.
– Да, да, очень сильно,
– Ухожу. – Он поднял руки, сдаваясь, задержал взгляд на моих губах, развернулся и направился к двери.
Последние приглашения я подписывала гораздо быстрее – дежурить здесь больше не имело смысла, а от одинаковых слов уже рябило в глазах. Не собираясь препираться с Лерой, я частично выполнила и ее работу и отправилась на второй этаж за оставшимися приглашениями. Шелаев в пятницу не придет, а значит, никаких дуэлей не случится. Не прозвенят шпаги, не выстрелят пистолеты – ни раненых, ни убитых! Это будет хороший вечер. Просто хороший, спокойный вечер с Симкой.
– А портрет мамы я все равно заберу, – упрямо, с долей вредности произнесла я, представляя небритое лицо Шелаева.
Я постучала в дверь, но Лера не пригласила войти. Я постучала вновь, в ответ послышались затяжные, прерывистые рыдания. Еле слышные и горькие, так непохожие на капризные стенания моей двоюродной сестры.
Повернув гладкую деревянную ручку, я зашла в комнату и сразу увидела Леру. Она сидела на кровати, подтянув колени к подбородку, обхватив ноги руками. Черная тушь нарисовала дорожки на щеках, спутанные волосы лезли в лицо и торчали тонкими петлями на макушке, губы дрожали.
– Что ты пришла, что ты пришла… – Лера махнула рукой, схватила подушку и уткнулась в нее. – Никто не просил… бу-у… увау… – Она что-то говорила, но понять ее не представлялось возможным. – Ты пришла за этими дурацкими карточками. – Лера посмотрела на тумбочку, где они лежали горкой. – Забирай, я ничего не сделала, и мне плевать на это. Так можешь и передать бабушке. – Шмыгнув носом, Лера отшвырнула подушку. – Мой отец дурак. Ясно? Ненавижу его! Я все знаю! Могли бы разговаривать и потише! – С отчаянием стукнув кулаком по кровати, она стала тереть правый глаз. – Что ты смотришь? У моей матери есть любовник. Понимаешь? Я теперь об этом знаю! И отец тоже! А если б у меня был такой муж, я бы завела сто пятьдесят любовников. Мама – самая красивая и умная, я вижу, как на нее пялятся мужчины, и я хочу стать на нее похожей! Ей больше сорока лет, а она потрясающе выглядит! И, да, у нее любовник!
– Откуда ты знаешь?..
– Родители поругались, а я подслушала! Отец все раскопал, он сказал маме, что наймет частного детектива и выследит ее «молодого альфонса»! Это его слова. Он кричал: «Не сомневаюсь, ты завела себе какого-нибудь двадцатилетнего блондина!» Мама сначала молчала, а потом сказала, что это чушь! Дальше ничего не получалось разобрать… Но отец говорил про маму плохо, а она потом крикнула: «Да, все так!» – Лера подскочила и заходила по комнате. – Что-то связано с украшениями и деньгами… я не поняла… Даже если мама и давала своему любовнику деньги, это ничего не значит. У них настоящие чувства! Я знаю! Если б у меня были деньги, я бы тоже отдала их любимому мужчине! – Лера резко остановилась, развернулась и с ненавистью посмотрела на меня. – Забирай карточки и убирайся отсюда, – нервно сказала она, вытерев ладонью слезы. – Я рада, да, рада, что у моей матери есть любовник. – Она вздернула нос и скрестила руки на груди. – Я тоже красивая и выйду замуж за… за… А впрочем, это тебя совершенно не касается!
«У моей мамы тоже был любовник, – думала
Бывает ли жизнь без измен? Наверное, для этого нужно жениться по большой любви. Вряд ли такие чувства когда-то были между Корой и Семеном Германовичем. Скорее всего, этот брак однажды устроила Эдита Павловна…
Но может быть по-другому! Мысль о Нине Филипповне и Бриле теплым одеялом легла на мое сердце. Да, точно может быть по-другому. В этот момент я, конечно же, подумала еще и о Тиме.
Глава девятая
Побег на край света
Я решила его украсть. Портрет мамы. Имея ключи, это не так уж и сложно сделать. Сигнализация? Ерунда. Чтобы не терять драгоценные секунды, я оставлю дверь открытой, схвачу картину и пулей вылечу из квартиры. Разве полиция успеет приехать?
Камеры видеонаблюдения?
Можно замаскироваться.
Шелаев все равно догадается?
Ну и пусть. Он не посмеет посадить меня в тюрьму.
Именно с таких безумных и сладких мыслей начался вторник. Я надевала черную маску, осторожно вынимала ключи из кармана, кралась по коридору, смотрела на портрет, дерзко снимала его со стены и благополучно исчезала с места преступления. Сценарий шел по кругу, и мне с трудом удалось остановить фантазии. И случилось это лишь благодаря тому, что скамья подсудимых все же приняла четкие очертания… И Клим Шелаев тоже. Небритый, почему-то серьезный, а не насмешливый. Я вспомнила фразы, сказанные им, и попыталась удержать воинственный настрой, исчезающий от «она тебя очень любила» и «она была добрая, милая и звонко смеялась». Клим хорошо отзывался о моей маме, я чувствовала, что в его душе нет ни одного отрицательного чувства по отношению к ней. Но это не мешало Шелаеву красть у меня ожерелье, звать к себе домой и… И спрашивать, останусь ли я на ночь.
Почистив зубы, стянув волосы в хвост, я села на кровать и положила мобильный телефон рядом. Разговор с Симкой не выходил у меня из головы. Нет, я не собиралась оправдывать Шелаева, но вдруг он действительно не отдал картину из-за Эдиты Павловны? Шанс был…
Я протянула руку, взяла телефон и набрала номер Клима, почему-то действие не вызвало внутреннего протеста, наверное, меня поддерживала надежда.
– Анастасия, – раздался бодрый голос, – доброе утро.
– Я хочу с вами поговорить.
– Может, приедешь ко мне домой? – Шелаев задал вопрос без тени каких-либо эмоций, будто существовала огромная вероятность того, что я отвечу положительно.
– Нет, но спасибо за приглашение, – спокойно сказала я.
– Ты хочешь забрать портрет, не так ли?
– Да.
– А я все гадал, сколько ты вытерпишь… Маловато. Даже недели не прошло.
– Почему вы не хотите отдать портрет? Для меня он имеет большую ценность, чем для вас.
– Это не так.
– Почему?
– Он для нас имеет равную ценность, – с нажимом на «равную» ответил Шелаев.
– Вовсе нет.
– Ты заблуждаешься.
– Тогда дайте мне его на время, – попросила я, желая прекратить спор и заодно «вильнуть в сторону». – Я верну.
– Честное слово? – серьезно спросил Клим.
– Да, – твердо ответила я и скрестила пальцы на правой руке, притягивая к себе все силы вранья, которые только возможно.
– Анастасия, ты бессовестно врешь, – произнес Шелаев и засмеялся.
У него было очень хорошее настроение, это чувствовалось с начала разговора, и я стала гадать, что могло послужить тому причиной. Наверное, он еще кому-то испортил жизнь и теперь отдыхал после чудовищных злодеяний.