Бешеный и принцесса
Шрифт:
Игорь велит нам заполнить анкеты, сообщает, что мы разобьемся на команды, и будем выполнять прикольные задания. А затем, если останется время, можно и поиграть. И распределяет, кто с кем. Я попадаю с Марковым…Это расстраивает меня не так, как то, что Спирин сам себя назначает в пару с Олей.
Сажу рядом с Пашкой, не обращая на него особого внимания. Ему тоже, вроде бы, пофиг. Интересует меня только Игорь, и то, как он ведет себя с Олей. Плохо ведет, неправильно! Обнимает, смотрит нежно, в глаза заглядывает. Колючая
Чувствую, как нога Маркова прижимается к моему бедру. Да, за столом тесно, но что он развалился-то? Отодвигаюсь, и пялюсь на экран монитора – задание надо делать! И делать хорошо, что бы Игорь обратил на меня внимание. Мониторы в клубе не такие, как в аудитории, да и компы другие – более крутые, и размером меньше. Странно! Интересно, кто этот клуб спонсирует?
Марковская конечность опять прижимается к моей, а рука Игоря обвивает Олину талию. Я, отпихиваю Пашку, и шиплю:
– Отвали!
Он удивленно на меня взглядывает – наверно, даже не замечал, что прислонялся – и отодвигается. Пялюсь в экран, и размышляю:
"Игорь не знает, что нравиться мне! Как только поймет – сразу ответит взаимностью! Надо как-то намекнуть!"
– Хватит ерзать и таращиться на Спирина! – слышу у своего уха, и вздрагиваю от неожиданности – Марков впервые что-то говорит. И голос его оказывается приятным баритоном с хрипотцой, словно мурлыканье кота…
Таращусь на парня, и опять отмечаю, какие красивые у него глаза – голубые, окруженные черными густыми ресницами…
– Гуляют они, не видишь, что ли? Тебе не светит – Спирину, походу, умные девушки нравятся! – продолжает Марков, а затем, вздохнув, поднимает руку, и громко сообщает – Игорян, мы закончили!
Спирин отрывается от своей подружки, и подходит к нам. А я сижу, как хрен склевавши. Марков, всего лишь, подтвердил мои наблюдения, что Игорь вместе с Олей. Но при этом унизил меня, назвав глупой…
Игорь склоняется к нашему монитору, и я вижу его лицо у своих губ…И чувствую приятный запах чего-то фруктового. Запах Игоря.
Сердце опять стучит, как сумасшедшее, и дыхание учащается.
– Надо же! – произносит Спирин – Оригинальное решение! Вы вместе делали?
И смотрит на меня с сомнением. Любимые серые глаза глядят с сомнением…Он тоже считает меня тупой!
– Конечно вместе! – произносит Марков – Янка помогала. Она разбирается.
Боже! Спасибо тебе, Паша Марков! Ты хороший парень!
Возвращаюсь домой в сумерках. Рынка на прилегающей улице уже нет, но присутствуют его следы – мусор, пустые коробки…Тороплюсь – ходить по темноте опасно, да и дома волнуются. Мимо, у самого тротуара, проносится мотоциклист на красном мотике, в красном шлеме, и обдает из лужи…
– Козел! – кричу я вслед, и еле сдерживаюсь, что
Но, оказывается, измена Игоря и грязь из лужи – не самое мерзкое, что случилось со мной этим днем…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда подхожу к нашему двору, меня обгоняет вчерашняя черная машина. "Разъездились!" – мрачно думаю я, направляюсь в сторону подъезда, и останавливаюсь – у кустов вижу "Жигули" отца, и его самого, стоящего рядом.
– Пап! – кричу я, и бегу к нему. Но замечаю, что отец не один. Возле "Жигулей" та самая черная тачка, и двое парней – один коренастый крепыш, второй выше и худее. Оба бритоголовые, и в спортивных костюмах…
– Слышь, дед! – гнусаво бубнит высокий – Ты ниче не попутал?
– В чем дело? – спрашивает папа, пятясь к жигулям. Видно, что он боится.
– Подрезал ты нас, старый хрен! – рявкает коренастый – И наша машина об дерево чиркнула боком! Краска ободралась! Знаешь, сколько эта тачка стоит? Ты за всю жизнь столько бабла в руках не держал! Гони деньги на ремонт!
– Ничего подобного! – возражает отец – Не было такого! Я ехал…
И замолкает, потому что коренастый, набычившись и сжав кулаки, подступает к нему.
– Слышь, ты! – шипит он – Бабки давай!
Вижу испуганное и несчастное лицо папы. Он не понимает, что происходит. Он не знает, как себя в такой ситуации. Но он мужчина, и должен быть мужиком. Поэтому, продолжает спорить:
– Не было такого! Я сейчас милицию вызову, вот и посмотрим…!
Коренастый бьет ногой по двери жигуленка. Папа вздрагивает, и прикрывается. Я выскакиваю из темноты, хватаю отца за руку, тащу прочь, и бормочу:
– Папа, не спорь! Пойдем домой!
– Яна, ты тут зачем?! – еще больше испугавшись, восклицает отец.
– Э! Куда! – рявкает длинный, и хватает меня за плечо. Пальцы у него цепкие, длинные, острые. Больно! Я вскрикиваю. Папа бросается к парню, но получает удар под дых от коренастого, и скрючивается, задыхаясь.
– Заплатите, и валите! – рычит бандюк. А длинный подтаскивает меня к себе.
– Глянь, какая! – ощеривается он в улыбке, и добавляет – Слышь, Мокрый! Отпусти деда! Простим его!
– Чего это? – хмуро интересуется коренастый.
– Не будем обижать девочку, и ее папу! Как тебя зовут, красотуля?
Меня охватывает страх. Понимаю, что злить бандитов нельзя, и не пытаюсь убежать – не могу оставить все еще задыхающегося отца! Они продолжат над ним издеваться! Лихорадочно соображаю, что делать, и ничего придумать не могу.
– Поехали, прокатимся? – предлагает мне длинный. Короткий Мокрый тоже поглядывает на меня с интересом.
– Пацаны, хватит беспределить в моем дворе! – раздается бархатно-хрипловатый голос, и из темноты появляется Марков.