Бешеный волк
Шрифт:
– Не вопрос… Меня сейчас волнует, кто на него конкретно наехал? Что за гопота, зачем им Лада? Надо с Кондрашовым конкретно насчет этого перетереть. Вопрос серьезный. Ладу найти надо. А потом, из-за этих дебилов мы три дня на киче парились. Беспредел.
Кирьян интригующе усмехнулся:
– Держись крепче в седле, Сергеич… Мы с Кентом к Кондрашову ходили. С ментовской ксивой, чтобы все чики-чики. Кент следаком прокурорским представился. Конкретно его загрузил. А потом что типа да как. Ну, Кондрашов и понес. Короче, три пацана были. С ними телка. Маша зовут…
– Значит, все-таки Маша, – провел пальцами по щеке Родион. –
– Эта Маша совсем дикая, – криво усмехнулся Паша. – А такой цацей рисовалась. Не, стопудово, у нее башню снесло.
– Короче, эта безбашенная Ладу мочкануть хотела. А тут пацаны, которых она привела. Один ствол у нее забрал, а сам ей по хавальнику настучал. Кондрашов на полу корчился, но все слышал. В общем, короче, этот пацан Ладу узнал. И она его узнала. Аликом назвала…
– Аликом? – встрепенулся Родион.
– Я ж говорю, Сергеич, крепче в седле держись. Это тот самый козел, который Кешу мочканул. Он и Ладу тогда вальнуть хотел. Даже думал, что вальнул. Обалдел, что живой увидел. Это Кондрашов так говорит. Он все слышал. А мы знаем. Знаем, каких делов этот козел безбашенный натворил…
– Обалдел, говоришь? – потрясенно спросил Родион. – А может, он знал, что Лада у Кондрашова?
– Нет, не знал. Говорю же, он в штопор ушел, как Ладу увидел… Но бабки все равно смыл. Потому что по всем раскладам за бабками приходил. А Маша его реально на Кондрашова навела. Даже знала, где у него сейф с бабками. А Кондрашов им код сейфовый сдал. Только там секрет: набираешь не тот код – менты с мигалками наскакивают…
– Ну, менты были. А бабки все равно смыли.
– Так это, сначала сейф открывается, а потом менты… У Кондрашова бабок хватает. Ему шестьдесят штук баксов тьфу! Лишь бы его не грохнули. А если бы сейф не открылся, ему бы могли башку снести, такой типа расклад. А так гопота бабки взяла и к Кондрашову никаких претензий. А менты… Менты как бы сами по себе появляются… Короче, все это тухлый расклад.
– Может, и тухлый, – пожал плечами Колдун. – Но все одно к одному. Мистика какая-то… А то, что у Кондрашова бабок навалом, – это верняк. Надо трусить мужика.
– Паша, к Кондрашову надо пару бойцов приставить. Чтобы круглые сутки его пасли. А чтобы он фишку не просек, загрузи его, что мы знаем этих отморозков. Знаем и не хотим, чтобы они вернулись и добили его. А они это могут.
– А могут?
– Пес их знает, – пожал плечами Родион. – Этим козлам фарт прет, это реально. Из Заволжска ушли – как моча в песок. Из Нефтянска без проблем ноги сделали. В Москве у них все на мази. И везде они меня под ментов подставляют. В Нефтянске, здесь. Кича – это туфта. Не западло. Хреново, что перед ментами засветился. РУОП теперь насядет. Короче, махновцев этих конкретно искать надо. И за Ладу, и за нас счет выставлять.
– Да, надо, – кивнул Паша. – Будем искать, даже не вопрос. Только как его достать?
– Менты их ищут? Ищут. Надо пробить, кто конкретно этим занимается. Ты, Паша, стрелочку ментам забьешь, а говорить с ними Колдун будет. Колдун знает, как с ментами договариваться. Правда, Колдун?
– С ментами разберемся…
– И сами, само собой, подпишемся. Окажем, так сказать, нашей родной милиции патриотическую помощь. Кто хочет быть патриотом, поднять руки!
Тошно у Родиона
Но вслед за дурацкими мыслями голову могут посетить и умные. Родиону вдруг показалось, что он видит свет в конце тоннеля. В мыслях зародилась интересная идея.
Глава 24
– Не хилый вариант, – довольно кивнул Алик.
Он стоял на пороге бревенчатого дома. Отличное место. Метрах в пятидесяти река, справа березовая роща, слева такие же деревянные дома – до ближайшего далековато – не доплюнешь. Хоть стреляйся – никто не услышит. А природа – воздух чистый, река опять же, пейзажик зашибись. И сам дом просто отпад. Простор – пять комнат, мебель хоть и не новая, но не деревенская, а как в городских квартирах. Телефона нет, зато есть телевизор. Деревянный пол, стены оштукатурены, ковры, люстры приличные. Двери основательные – даже кувалдой сразу не возьмешь. И подвал есть. Не погреб, а именно подвал. Железная дверь, бетонные стены, решетка под оконцем. На улице жара, а в доме прохладно – потому что стены деревянные. А если зима наступит, печка в доме русская, настоящая. Дом хороший, и место глухое – возможно, они здесь прокантуются до зимы. Надоело гонять с квартиры на квартиру.
Алик с насмешкой посмотрел на Толяна.
– Вы придурки. Ты и твой Серега. Из-за вас приходится хаты менять.
– Почему из-за нас? – возмутился Толян.
– Потому что вы хаты чужие бомбите, вас менты ищут.
– А тебя?
– И меня. Из-за вас. Да расслабься. Шучу я. Всех нас ищут. Все наколобродили… А здесь нас не найдут. Место путевое. Надо было раньше допетрить, что нужно в такой вот деревне жить.
Оказалось, что снять дом в таком месте – раз плюнуть. В любой газете – «сдается дом в дачном месте». Это не дачный поселок, это деревня. Но если разобраться – это то, что нужно. Природа, река, лес. И до шоссе рукой подать – пять километров до шоссе, всего сорок километров до МКАД. Рай!
– Да, место конкретное, – не стал спорить Серега. – И ментов нет. Какой-нибудь сраный сержант, и вся беда. Не-а, не выйдут на нас менты.
– Заткнись! – одернул его Алик. – Хозяин идет.
Дом сдавал мужик из соседней деревни. Алик сумел расположить его к себе. Впрочем, тому и самому не терпелось поскорее сдать дом. Бабки нужны. А кому они не нужны?
– Место в сарае я освободил, – отрапортовал мужик. – Можете ставить машину.
Алик рассчитался с мужиком. И облегченно вздохнул, когда тот сел в свою «Волгу» и сделал ноги. Теперь хата в полном их распоряжении. Что хочешь, то и делай. А хотел он привезти сюда Ладу. И как можно скорее.
Лада… Лада снова с ним. Живая и готовая к употреблению… И это не сон. Все реально.
Трясти очередного толстосума они ездили на своей «девятке». Но с чужими номерами – хоть какая-то подстраховка. Дело выгорело на все сто. Даже нет, на двести процентов. Шестьдесят штук баксов плюс Лада.
За городом чужие номера свинтили. Поставили свои. За городом приткнулись в придорожном кемпинге. Грязь, нищета. Зато в душу никто не лезет. В смысле паспорта на подлинность не проверяли. Даже данные никуда не заносили. Глянули в документ, бабки взяли, и все дела. Только там условие – мальчики налево, девочки направо. Алик это условие оспорил. Переселил Машу к пацанам, а сам остался с Ладой.