Бесишь меня, Лисинцева
Шрифт:
– Ничего не выйдет, Серёжа, - сказала устало.
– У тебя.
Он чуть отстранился, коснулся моего подбородка, вынуждая посмотреть на него. Господи... Я бы заплакала от этой жгучей смеси горячих эмоций, сжигающих моё сердце. Трепетало всё нутро.
Хотелось растаять.
Его глаза, дыхание, губы.
Что он делает?... Зачем так жестоко издевается?
– Почему?
– Нахмурился.
– Я тебе не верю.
– Я не прошу тебя верить, я прошу у тебя прощения, - сказал тихо, непривычно мягко.
Хороший он актёр. Не хотелось верить что Логинов играет, но поверить в то, что говорит правду - это какое-то безумие.
Отвернулась и до боли закусила щеку изнутри.
– Зачем тебе это?
– Что именно?
– Не знаю что. Ты сам мне и скажи, чего ты хочешь.
– Чтобы ты поверила мне.
– Допустим, верю. Всё?
Снова подхватил за подбородок и повернул мое лицо к себе, провел большим пальцем возле уголка губ. Миллионы волн сплелись в одну громадину, дабы обрушиться на меня.
– Это не игра, Ада, - сказал серьёзно.
– И не развлечение. Притянуло к тебе, и все.
– Как притянуло, так и оттянет, - припечатала, отскакивая на шаг назад и потом отступая ещё на один.
– Представь на мгновение, что какой-то парень поступал бы с твоей сестрой так же, как ты со мной. Обрадовался бы, если бы он так к ней приходил и
просил поверить?
Серёжа нахмурился. Взгляд его наполнился какой-то тоской. Даже горечью. Сожалеет? Поздно.
– Скажи, что мне сделать, чтобы всё исправить.
На меня вдруг начало холодное равнодушие.
– Ты ничего не сделаешь, Логинов, - отчеканила я.
– Ты уже сделал всё, что мог, чтобы я никогда не смогла верить тебе. Мы с тобой всю жизнь воевали, и умрём по разную сторону баррикад. Ты там, с мажорами своими и красотками, а я здесь - с нищебродами и никчемными отбросами.
– Ада...
– Хватит!
– рявкнула так, что, наверное, меня было хорошо слышно за пределами комнаты.
– Хочешь добиться от меня лучшего отношения, тогда выполни одну единственную просьбу.
Он прищурился, словно пытаясь что-то ухватить в моем взгляде, затем коротко кивнул.
– Выполню.
– Вот и отлично, - нервно усмехнулась и взялась за дверную ручку.
– Уходи, Логинов. Возвращайся к тем, с кем всегда был, и больше не подходи ко мне. Никогда.
Открыла дверь как раз перед спешащей с кухни бабушкой.
– А, вот и вы!
– взмахнула руками.
– Как раз собиралась сказать, что чай готов.
– Серёжа уже уходит, - холодно припечатала.
Мой взгляд был устремлен на Логинова, а его - на меня.
– Как же так?
– удивилась бабуля, растерянно замирая в коридоре.
Было её так жалко...
– Трубу прорвало, - выдала, наравне с Серёжей продолжая противостояние взглядами.
– На этаже в нашем корпусе. Там нужна помощь, поэтому Серёжа торопится.
– Опять?! Боже ты мой! Что же это делается-то?
– запричитала бабушка, качая головой.
– Вот как сейчас строят?! Тяп-ляп и готово! Не то что раньше - на века!
Логинов поджал губы, вид у него был мрачнее, чем у грозовой тучи. Он кивнул моей бабушке и прошёл мимо меня в прихожую.
Не обернулась. Закрыла глаза и с силой закусила губу, услышав, как захлопывается входная дверь.
Закрыла глаза и опустила голову на сложенные на столе руки. Кажется, такой нудной лекции у нас ещё за весь семестр не было... Сегодня преподавателя заменяли, и замена не радовала.
А может быть, это всё осенняя хандра?...
Три дня как вышла с больничного, и до сих пор казалось, что попала в другой мир.
С тех пор, как Серёжа ушёл в тот день из нашей с бабушкой квартиры, он больше и правда не подходил ко мне. Несколько раз мы пересекались. Проходили мимо друг друга... Он кидал на меня взгляд - непонятный мне, наполненный то ли тоской, то ли задумчивостью, затем здоровался.
Его мажористые друзья с удивлением приподнимали брови, даже спрашивали что-то..
Они знали, какие у нас раньше были
отношения. Знали меня, потому что я была его замом.
Раньше. Теперь моя замена в виде какой-то девушки с первого курса была оставлена им, а меня Логинов освободил от всей дополнительной работы. Больше я не была его замом, и не работала в его команде.
Теперь была простой студенткой. И теперь наши отношения с Серёжей были такими, какими должны быть у тех людей, которые учились в одной школе и просто знали друг друга. То есть мы были просто знакомыми.
Это было непривычно для меня. Никогда не думала, что мы с Логиновым будем в таких вот нейтральных отношениях, что когда-
нибудь копья будут сложены.
И главное, он выполнил своё обещание, и не подходил ко мне больше.
Я чувствовала свободу. Не смотрела на него, не обращала внимания. Боль, конечно, не уходила, и чувства к нему тянули в сердце, касались меня сожалением...
Я ведь могла забить на всё, пойти самой же себе на уступку, ради своего удовольствия.