Бесконечная чернота
Шрифт:
Пока парящий на небольшой высоте разведчик замер вместе со мной, я внимательно осмотрел жертву гриба. Животное, скорее всего, было млекопитающим и напоминало огромного оленя. Только без рогов и с шестью ногами. Наверное, на эволюции сказывалась сила тяготения. Цвет шерсти серый, хотя в полумраке не разберёшь. Пасть раскрыта, язык наружу. Сразу представил, как растительный паразит заставляет бедного ещё живого зверя страдать.
– Покойся с миром, олень, – пробормотал я, дождавшись, когда дрон подтвердит бесполезность этой тушки
Смешно, но наши с инопланетянином различия в устройстве ротового аппарата были мне на руку – выпуклость в шлеме, видимо, предусмотренная для хобота предыдущего капитана (или ещё для чего), увеличивала мой обзор, позволяя смотреть под ноги, не сильно наклоняя голову. Так что теперь я следил в оба, подмечая шляпы распластавшихся по земле грибов-паразитов до того, как на них наступлю.
Стоило бы повернуть назад. Зачем я, спрашивается, забираюсь всё дальше в лесную глушь?
Да хотелось всё-таки посмотреть на кого-нибудь живого, а не мёртвого.
Но раз звери так сильно боятся шума, то ждать их появления, сидя в грузовике, бесполезно.
Как там говорят? Не сделаешь омлет, не разбив пары яиц?
Пока я рассуждал на тему того, самоубийственно оставаться в инопланетном лесу или нет, среди стволов забрезжил свет с оранжевым оттенком. Там была поляна, а оранжевость ей придавало закатное небо.
Надо бы разжечь костёр и посидеть тут в тишине. Да, надо.
Я смотался обратно к автодомам, заметив, как низко опустилось солнце над долиной. Тут было тоже красиво, просто фантастично. Так, где в шлеме фотокамера? Покопался в интерфейсе и нашёл что-то подобное, после чего сразу сфоткал вид. Потом повертел головой, создавая панораму. Так вот, красиво-то красиво, но мне хотелось провести ночь именно на той поляне.
Поискал в машинах что-нибудь похожее на зажигалку и нашёл. Будто создатели знали, что может понадобиться сумасшедшим кемперам в экспедиции на другую планету.
Взял ещё металлический открытый ящик, чтобы в него накидать чего-нибудь для костра. Пока шёл к поляне, подбирал подходящие сухие веточки и закидывал в ящик небольшие камни. Ещё попались огромные пласты коры, видимо, свалившейся с деревьев. Их тоже туда же.
Хм, трупа оленя не видно, хотя он лежал по пути. Неужто какой-то падальщик не выдержал и решил поужинать заражённой тушкой? Что ж, если так, то не завидую ему. Дрон, всё это время летающий над головой, не подал тревожного сигнала – хорошо же прячутся лесные обитатели.
Вот и поляна. Крохотный островок практически чистой земли среди бескрайнего моря деревьев.
Расчистил место в центре поляны, пострелял из гравитационного обреза, образовав круглую вмятину. Высыпал содержимое ящика, соорудив подобие шалаша. Обложил его камнями по краям.
Начал разжигать, пока огонь не занялся. Перевернул ящик и уселся на нём как на стуле. Он чуть скрипнул, принимая на себя мой вес вместе со скафандром.
Взглянул наверх и увидел постепенно зажигающиеся звёзды. Красиво, блин. Сразу вспомнилось, как на закате шёл домой по той самой дороге, где с одной стороны лес, сквозь который пробивались красные лучи солнца.
– Милая моя, солнышко лесное, где, в каких краях встретишься со мною…
Эх, гитару бы. Музыкант из меня был так себе, но уж эту песню я исполнял хорошо. Пришлось вместо гитары сидеть с обрезом в руках.
Так я и сидел, смотря то на огонь, то на постепенно темнеющее небо. Вот солнце и зашло.
Костёр освещал поляну и деревья, до которых было всего шагов десять.
Обычно путники что-нибудь готовят на костре, но есть мне не хотелось. Кольцо постепенно вытравливало из меня обычные человеческие потребности. Однако вкус пищи для меня был как наркотик, и долгое воздержание вгоняло в лёгкую депрессию. Так что задачу вернуться домой ради затаривания вкуснятиной я считал первостепенной. Но сначала надо подготовить дредноут. Эх…
Недалеко от меня хрустнула ветка.
Я замер, приказал дрону не двигаться и весь обратился в слух.
Хрусть-хрусть.
Похоже, мой поздний визитёр не особо скрывался, но когда он показался за стволами и вышел на другой стороне поляны, я оторопел.
Тот самый олень! То есть труп оленя!
Неловко переставляя три пары ног, дохлый зверь приблизился к костру, словно его привлекал свет или тепло… Тепло! Гриб-паразит пришёл погреться! Видать, воздух вокруг достаточно сырой, раз эта тварь не побоялась подойти к огню. Либо растение, развивающееся в теле жертвы, любило тепло.
Олень застыл как вкопанный в паре метров от костра, будто прирос к земле. Отсюда было видно, что из его боков торчали какие-то извивающиеся жгуты. Шерсть отслоилась вместе с кожей и свисала комками с нескольких мест, оголяя гниющие мышцы. Морда тоже была хороша – белые слепые зрачки, казалось, смотрели во все стороны сразу. Нос ввалился, показались кости. Челюсти плотно сомкнуты, обнажённые зубы казались длиннее из-за отсутствующих губ. Чёртов зомби…
Я обхватил оружие покрепче и направил ствол на нежданного гостя.
– Слышь.
Мёртвый олень шевельнул ухом.
– Чего стоишь? – ничего умнее не придумалось.
Пасть чудовища медленно раскрылась, и оттуда вместо языка вылезли тёмно-зелёные отростки, которые заколыхались туда-сюда. На землю начала капать мерзкая чёрная слюна. Вдруг мёртвое тело животного снова пришло в движение. Не издавая ни звука, олень начал обходить костёр, приближаясь и вытягивая голову с раззявленной пастью в мою сторону.
«Ну нахер», – подумал я и выстрелил.
Голова оленя взорвалась как перезрелая дыня, во все стороны полетели кровавые ошмётки. Но этого оказалось мало.