Бесконечная дорога к солнцу
Шрифт:
— Расслабься. Я просто дразнился. Я знаю, что ты не гей. Я тоже не гей, но достаточно уверен в своей маскулинности, чтобы оценивать привлекательность другого мужчины. Например, тебя, — я взмахнул рукой, охватывая внешность Мэверика, его золотисто-каштановые волосы, высокое худое тело и глаза орехового цвета. — Ты супер-милый. Особенно веснушки. Девчонки тащатся по веснушкам. Они придают тебе образ такого невинного мальчика, перед которым просто... нельзя устоять.
Мэверик сморщился и уставился на меня так, будто я только что высадился на Землю
— Милый? Нельзя устоять?
— Ну, я бы сказал, что ты горячий, но все дело в веснушках, чувак. Они так и кричат «милый».
Он открыл рот, будто собирался что-то сказать, затем покачал головой, словно был слишком огорошен, чтобы придумать ответ.
— Вот видишь. Совершенно не гей, — я показал рукой на себя. — И все же я прекрасно понимаю, почему парень вроде Джуда хотел затащить тебя в постель, — когда Мэверик зарычал, я добавил: — Или Ребекка Джестер. Или все остальные девушки, с которыми ты был. Много-много девушек. Все девчонки хотят сорвать одежду с твоего аппетитно милого тела и позабавиться с тобой. А теперь займись мной.
Мэверик моргнул, у него отвисла челюсть.
— Эм, прошу прощения? Заняться тобой? В смысле?
— Оцени мою сексапильность. С очками или без очков. Как я выгляжу привлекательнее? Почему я никак не могу дотянуть до второго свидания?
Рот Мэверика продолжал открываться и закрываться.
— Боже, да не раздувай ты из этого такую шумиху. Мы несколько лет жили со Скайларом. Мы обнимались с ним на этом диване. Раз за разом. Если ты назовешь меня сексуальным, это не гейство. Боже, пожалуйста, скажи, что я сексуальный.
— Это были гетеро-обнимашки, — сказал Мэверик, широко раскрыв глаза и всматриваясь. — Это не были гейские обнимашки.
— Совершенно точно.
А была ли разница?
Мэверик притопывал ногой и окидывал взглядом комнату.
— По-твоему, Джуд считал меня милым?
— Чувак, мне жаль рушить твои иллюзии, но вы двое знатно позабавились, а мы со Скаем все это слушали. Стены в этой квартире вовсе не звуконепроницаемые. Так что да, Джуд считал тебя милым. Джуд считал тебя горячим. Джуду не терпелось содрать с тебя одежду и поскакать на твоем члене. Но ты уходишь от ответа. Отвечай. У меня уже зарождается комплекс, и я начинаю думать, что ты игнорируешь меня, потому что я невзрачный или типа того. Поэтому девчонки мне никогда не перезванивают, да? Я невзрачный.
Мэверик прикусил губу и смотрел куда угодно, только не на меня.
— То есть, я могу сказать, что Джуд горячий, и ты не подумаешь, что... он мне нравится, верно?
— Так, все, я покупаю линзы. Это явный намек.
Я собирался уйти в свою комнату, зализывать свое основательно побитое эго, но тут Мэверик подскочил с дивана.
— Нет. Подожди. Просто... ты сказал, что можешь назвать меня милым, и это, типа, не повлияет на твою маскулинность. Так что... я только это и имел в виду.
— Джуд может быть горячим, а ты по-прежнему можешь быть натуралом. Да. Обещаю. Мне нравятся обнимашки.
— Да?
— Конечно. Я не боюсь дотронуться до другого парня. Для меня это не странно. Я уверен в том, кто я.
Мэверик изучал меня, его лицо раскраснелось.
— Тогда почему ты никогда не пытался обнимать меня?
— Потому что ты странно реагируешь. И... что, прости?
— Я не реагирую странно.
— Чувак, да ты уже ведешь себя странно. Ты даже не можешь сказать мне, как я выгляжу сексуальнее — с очками или без. Ты не можешь признаться, что может быть, вот просто может быть, тебе понравилось то, что случилось с Джудом. Некоторые парни не так уверены в своей маскулинности, как я, — я пожал плечами. — Что поделать? Это нормально. Теперь я пойду киснуть в своей комнате, потому что мне некого пригласить на свидание в пятницу вечером, а мой сосед по комнате считает меня уродом.
Когда я уже уходил, Мэверик крикнул мне вслед.
— Подожди.
Я развернулся, и Мэверик пересек комнату, вытирая ладони о джинсы.
— Я тоже уверен в своей маскулинности.
— Супер. Я тоже. Теперь я пойду в свою комнату и поменяю курсы, выбранные на следующий семестр. В священники подамся.
Прежде чем я успел уйти, Мэверик схватил меня за руку, потащил к дивану и толкнул на него. Он сам приземлился позади меня, втиснув свое худое тело между мной и спинкой дивана. Затем он обвил меня руками и крепко прижал к себе. В отличие от обнимашек со Скайларом, на которых он настаивал во время просмотра телика, я упал на диван лицом к Мэверику, так что когда он обнял меня, мы оказались лицом к лицу. Он закинул ногу поверх моей ноги и уткнулся лицом в мою шею.
— Видишь. Обнимашки с тобой меня совершенно устраивают. Ни капельки не странно.
Да это пятьдесят оттенков странности.
Мы оба замерли неподвижно. Жар его тела просачивался в меня. Не отрываясь от моей шеи, Мэверик вдохнул. Глубоко.
— Ты... ты только что понюхал меня.
— Чем ты пахнешь? — пробормотал он.
— Эм. Новый гель для душа. Хороший?
— Неплохо. Мне нравится, — он снова вдохнул и замычал, и от этой вибрации по моей спине пробежали мурашки.
Я не шевелился. Рот Мэверика находился так близко, что его губы задевали мою кожу, пока он говорил. Мое сердце бешено стучало, кровь обжигала вены.
— Эм. Мэв?
— Я уже доказал свою маскулинность?
— Эм, — мой пульс грохотал в ушах, мысли путались.
Мэверик подвинулся еще ближе, поерзав и протиснув ногу между моих ног, сжимая меня в объятиях. Он снова вдохнул, уткнувшись носом в изгиб моей шеи.
— Нет, серьезно. Ты пахнешь невероятно.
— Мэв? — я постучал по его плечу пальцем. — Маскулинность доказана. Все хорошо.
— Тебе некомфортно?
— Нет, — возразил я слишком быстро.
— Пять минут назад ты хвастался тем, как ты уверен, и как это тебя не беспокоит.