Бесконечная история
Шрифт:
Итак, Мелюзга по имени Укюк остался в одиночестве. Он натянул вожжи из серебряных нитей и пропищал:
– Что ж, посмотрим, кто первым туда прибудет. Н-но, трогай!
И прищелкнул языком.
И теперь ничего уже не было слышно, кроме свиста ветра в кронах деревьев.
Башенные часы пробили девять.
Бастиан неохотно оторвался от книги. Он был рад, что эта «Бесконечная История» не имеет к действительности никакого отношения.
Он не любил книжки, в которых уныло рассказывалось об обыденной жизни обыкновенных людей. Такими наблюдениями он был сыт по горло, зачем же еще об этом читать? Кроме того, он приходил в ярость, когда замечал, что ему, вроде бы невзначай, настойчиво что-то внушают.
Бастиан любил книги, от которых невозможно оторваться, а еще книги веселые, а еще – те, что заставляют мечтать, и где выдуманные герои переживают самые невероятные приключения, и где можно самому вообразить все, что захочешь, даже то, что там и не написано.
Потому что он в самом деле умел – быть может, единственное, что он и вправду умел – представлять себе что-нибудь очень ярко, как будто все это видишь и слышишь. Когда он рассказывал сам себе разные истории, он вообще забывал обо всем на свете и возвращался к действительности, словно бы очнувшись от сна, лишь после того как история кончалась. А вот эта книга была как раз такой, как те истории, что он придумывал сам. Читая ее, он слышал не только, как скрипят, качаясь, толстые стволы и в их густых кронах завывает ветер, но и такие разные голоса четырех странных посланцев. Ему даже казалось, что он вдыхает запах мха и сыроватой земли в лесу.
Внизу, в классе, сейчас должен начаться урок биологии. И все займутся подсчетом тычинок и пестиков в разных цветах. Бастиан был рад, что сидит не там, а тут, в своем укрытии, и может спокойно читать эту книгу, которая просто создана для него. Точь-в-точь такая, о какой он мог только мечтать.
Неделю спустя шустрый Ночной Эльф Вишвузул первым добрался до цели. Первым! Вернее, он был убежден, что прибыл первым, поскольку летел по воздуху.
В час заката, когда облака на вечернем небе кажутся расплавленным золотом, он заметил, что его летучая мышь парит над Лабиринтом. Так назывался тянущийся от горизонта до горизонта необозримый цветник, пьянящий тончайшими ароматами и чарующий гармонией сказочных красок. Между живописными куртинами, живыми изгородями, лужайками и клумбами, где росли диковинные цветы, пролегали широкие дорожки и вились узенькие тропинки, переплетаясь так хитроумно и запутанно, что вся эта бескрайняя, многоцветная равнина превращалась в лабиринт. Конечно, устроен он был только забавы ради, для игры и удовольствия, а вовсе не для того, чтобы уберечь Девочку Королеву от злонамеренных посетителей или подвергнуть кого-либо опасности заблудиться. Для этих целей Лабиринт был решительно непригоден, но и Девочка Королева ничуть не нуждалась в такой защите. Ведь на всем безграничном пространстве Фантазии не было ни одного создания, которого ей следовало бы опасаться. И это обстоятельство имело свою причину, о которой мы скоро узнаем.
Пока Ночной Эльф бесшумно парил над Лабиринтом верхом на нетопыре, он заметил внизу множество диковинных зверей. На небольшой лужайке между кустами сирени и зарослями золотых шаров несколько молодых единорогов резвились в лучах заходящего солнца. Ему даже показалось, что под гигантским колокольчиком он увидел знаменитую Птицу Феникс, выглядывающую из гнезда, но он не был в этом уверен, а вернуться назад, чтобы убедиться воочию, он себе не позволил, так как боялся потерять время – ведь в середине Лабиринта, сияя сказочной белизной, возвышалась Башня Слоновой Кости, сердце Фантазии, где жила Девочка Королева.
Слово «Башня» может ввести в заблуждение тех, кто там не бывал. Сразу представляешь себе что-то вроде колокольни или крепостной башни. Между тем как Башня
Во всех этих зданиях размещались придворные Девочки Королевы, ее камеристки и служанки, мудрые тайные советники и звездочеты, маги и шуты, курьеры, повара и акробаты, танцовщицы на канате и сказители, герольды, садовники, сторожа, портные, сапожники и алхимики. А наверху этой колоссальной башни, на самом ее острие, в крошечном дворце, по форме напоминающем бутон магнолии, жила сама Девочка Королева. В редкие ночи, когда полная луна особенно ярко светила на усеянном звездами небосводе, лепестки бутона раскрывались, и цветок магнолии из слоновой кости сиял в поднебесье во всем своем великолепии. А в самой его сердцевине сидела Девочка Королева.
Маленький Ночной Эльф посадил нетопыря на одну из нижних террас, где были расположены конюшни для скакунов всех видов. Кто-то, судя по всему, сообщил, что он подлетает, и его уже ждали. Пять бравых королевских конюхов помогли ему спешиться, почтительно склонились и молча протянули поднос с кубком из слоновой кости, полным приветственного напитка, как было предписано церемонией встречи. Вишвузул отпил глоток и, чтобы не нарушить этикета, возвратил кубок конюхам, которые также отпили по глотку и снова поклонились. Потом они, не проронив ни слова, разнуздали летучую мышь и отвели ее в конюшню.
Как только летучая мышь оказалась в отведенном ей стойле, она, не притронувшись ни к еде, ни к питью, быстро сложила крылья, повисла вниз головой на каком-то крючке, и тотчас впала в глубокий сон. Конюхи оставили ее в покое и на цыпочках удалились из конюшни.
К слову сказать, в конюшне было много всевозможных скакунов: два слона, розовый и голубой, огромный грифон – полуорел-полулев, белая крылатая лошадь – название этого животного когда-то хорошо знали, и не только в Фантазии, но сейчас его начисто забыли, – несколько летающих собак и летучих мышей; были там даже стрекозы и бабочки для самых крошечных всадников. В других конюшнях содержались скакуны, которые не летали, а бегали, ползали или плавали, и к каждому были приставлены конюхи, чтобы за ними ухаживать и их охранять.
Естественно было бы услышать здесь множество разных звуков: рев, клекот, посвист и трели, писк, кваканье и гоготанье. Однако в конюшнях царила мертвая тишина.
Маленький Ночной Эльф все еще стоял там, где его оставили конюхи. Он почувствовал себя вдруг подавленным и опустошенным, а почему – и сам не знал. Его силы были исчерпаны столь долгим путешествием. И даже то, что он оказался здесь первым, не придавало ему бодрости.
– Алло! – донесся до него вдруг писклявый голосок. – Уж не наш ли это друг Вишвузул? Какое счастье, что вы наконец прибыли.
Ночной Эльф обернулся, и его лунообразные глаза вспыхнули от удивления: на балюстраде, небрежно опершись о цветочный вазон слоновой кости, стоял Мелюзга Укюк и помахивал красным цилиндриком.
– Угу-гу! – вырвалось у Ночного Эльфа, который, признаться, глазам своим не поверил. – Угу-гу! – тупо повторил он, не в силах придумать что-нибудь поостроумнее.
– А тех двоих до сих пор еще нет, – сказал Мелюзга. – Что до меня, то я тут со вчерашнего утра.
– Как? Угу-гу… Как это вам удалось? – спросил Ночной Эльф.