Бесконечность

Уорд Рейчел

— Дядя бяка… — хныкает она.

Я поворачиваюсь к нему. Он закрывает за собой дверь. Комната немедленно сужается, сжимается. Мечта клаустрофоба.

— Где Адам? — спрашиваю.

— И тебе добрый день, — глумится Савл.

Он меня бесит. Меня в жизни никто так не бесил.

— Адам здесь. Я привез его из медицинского крыла.

— Здесь?

Пытаюсь прорваться мимо него к двери. Он преграждает мне дорогу, кладет руку мне на плечо, и я в ужасе цепенею от этого прикосновения.

— Сначала выслушай небольшое предупреждение, Сара.

— Предупреждение? Вы собираетесь угрожать мне, потому что…

Он поднимает руку с моего плеча и ставит указательный палец перед моими губами.

— Ш-ш, — говорит он.

Отдергиваю голову, чувствуя, как в горле встает желчь.

Он ухмыляется:

— Дело не в тебе, а в Адаме. Он очень сильно ударился вчера. В результате — небольшая потеря памяти.

— Что… что это значит?

— Появились пробелы в памяти, и он, возможно, не все помнит о тебе, о ваших отношениях, о ребенке. В общем, тебе может показаться, что у него с головой не все ладно.

Мне страшно.

— Неужели у него поврежден головной мозг?

Он фыркает:

— Не надо так драматизировать. Он ударился головой, но сейчас уже почти полностью пришел в себя. Просто не теряй здравого смысла. Не ожидай слишком многого.

Он открывает дверь. За ней инвалидное кресло. Савл вкатывает его в комнату. Я не могу двинуться с места, ноги вросли в пол. Зато Мия долго не раздумывает. Она вылезает из своего укрытия, проносится мимо меня и запрыгивает Адаму на колени.

— Эй! Эй! Это что такое? — Он сжимает ее плечи и отводит от себя на расстояние вытянутой руки.

— Па-па-а! — вопит она, вырываясь. — Па-па-а, больно!

Она начинает плакать. На глазах выступают слезы и катятся по щекам.

Смотрю на его лицо и понимаю ужасную правду: он не помнит, кто она. Земля разом уходит из-под ног. Никогда бы не подумала, что такое может случиться, но оказалось…

Затем он смотрит на нее, по-настоящему смотрит, и выражение его лица меняется. Он нахмурился, почти насупился.

— Бабуля?.. — шепчет он.

Ужас какой, он увидел число. Он помнит, чье это было число.

Возле двери кто-то с шумом втягивает воздух. Я резко поворачиваюсь и вижу Савла, прислонившегося к дверному косяку.

— Как я и говорил, — бормочет он, — контузило.

Его острые черные глаза смотрят на Адама, затем переключаются на Мию. В них появляется новое выражение, и оно мне не нравится. Еще больше холодной расчетливости, чем когда-либо прежде. Он слышал, что сказал Адам? Он понимает, что это означает? От того, как Савл смотрит на Мию и Адама, у меня внутри все переворачивается.

Мия и Адам…

Адам и Мия…

Дар Адама превратил его в мишень, в лакомый кусок. Неужели и Мию ждет то же самое? Впрочем, кроме нас с Адамом, никто не знает, что ее число изменилось…

Надо, чтобы Савл убрался отсюда, пока Адам еще чего-нибудь не сказал.

Адам

В комнате ребенок, девочка. Я не знал, что у нас есть ребенок. Она бросается ко мне, утыкается лицом мне в колени, цепляется руками за мою одежду. Такое ощущение, что на меня нападают. Стаскиваю ее с себя и отстраняю. Она совсем крошка, я не хочу пугать ее, но еще меньше я хочу, чтобы эта маленькая незнакомка, шумная и липкая, ползала по мне.

И тут наши глаза встречаются.

Ее глаза голубые, как летнее небо. Внутри мерцает ее число.

2022054.

Оно дрожит у меня в голове, и я вдруг ощущаю запах сигаретного дыма, вспоминаю другую пару глаз, глаз настолько властных, что, стоит им взглянуть на тебя, ты не вырвешься, пока они сами не отпустят тебя. Это моя бабуля, Вэл. Что происходит? Не понимаю.

— Бабуля?..

За моей спиной кто-то делает вдох.

А теперь мои руки сжимают другие руки, и я вижу еще одну пару глаз. Таких же голубых и пронзительных, как у девочки. Но число другое. Оно наполняет меня теплом, и каждая клетка моего тела начинает светиться.

2572075.

— Сара.

Как я мог забыть?

Я вспомнил ее. Вспомнил ее жизнь, ее прошлое, нашу жизнь вместе. Я знаю, что она любит меня. Я знаю, что люблю ее. И я знаю, кто эта девочка. Наша дочь. Ее зовут Мия.

Я испытываю неимоверное облегчение.

— Все хорошо, — произносит она, и я верю ей.

Ее число говорит мне, что в конце концов все будет хорошо. Что бы ни происходило с нами сейчас, мы пройдем через это. Мы будем вместе.

— Вы не могли бы оставить нас? — говорит она Савлу.

В голосе ее слышится напряжение. Взгляд ее голубых глаз, смотрящих через мое плечо, тверд.

Повисает долгая пауза. На него я не смотрю, только на Сару. На мою девушку.

— Конечно. Не торопитесь. Хорошо вам… поболтать, — наконец говорит Савл.

Дверь закрывается. Ключ поворачивается в замке. В коридоре раздаются шаги, но вскоре они стихают. Все, он ушел. Мы остались наедине.

Озираюсь. Мы заперты в камере с голыми стенами.

Провожу большими пальцами по плечам Мии.

— Мия, — говорю. — Привет, Мия.

Она перестает плакать и прижимает зареванное личико к моей щеке.

— Папа, — всхлипывает она.

— Да, это папа, — говорю.

Поднимаю ее и усаживаю к себе на колени. После такого неудачного начала я не обиделся бы, если бы она вырвалась и убежала от меня, но она не делает этого. Просто прижимается ко мне, зарывается в мое плечо. Я обнимаю ее. Она такая крошечная. Ее вьющиеся волосы щекочут мой подбородок. Я не знаю, что ей сказать, но сейчас слова не имеют значения. Мы просто сидим в обнимку, а Сара крепко держит меня за руку и не сводит с нас своих ярко-голубых глаз.