Бесноватые
Шрифт:
Джош бродил по главному зданию с камерой, делая крупным планом пробные снимки бабочек, сушащих крылья, — большие, как страницы книг в мягких обложках. Беспокойство обволокло его, как удушающий колпак. Мысль о том, что он не находится рядом с женой, тревожила его, но он знал, что Кейт разозлится, если узнает, что он охраняет ее.
И тогда он понял. Макак не было слышно весь вечер. Он вспомнил, что находится в самом дальнем конце строительства. Отсюда до виллы было двадцать минут ходьбы. Он залез в ящичек с вещами Арона и взял ключи от джина — единственного моторизированного средства передвижения на всем острове.
Большой зеленый джип был припаркован в начале наполовину засыпанного гравием проезда. Джош влез и попробовал зажигание, но мотор не хотел заводиться. Свесившись с сиденья, он
В ящике у Арона был еще и заряженный помповый дробовик двенадцатого калибра со скользящим затвором. Арон рассказал о нем Джошу в первую же неделю их пребывания и даже показал, как передергивать затвор и стрелять из чертовой штуки — на случай непредвиденных осложнений. Джош побежал к шкафчику, вытащил дробовик за приклад, кинул на сгиб локтя и побежал назад в лес.
В тот самый момент, когда он увидел виллу, начался дождь. Он остановился на минуту перевести дыхание, и услышал, как где-то над ним молния расколола ветку. Воды потопа падали огромными тяжелыми каплями, стуча по кожистым листьям вокруг, немедленно превращая землю в грязь. Шум был невероятный. И тут он внезапно перестал видеть виллу.
Зато он увидел макак. Они пробирались к веранде широким полукругом, а в центре их возвышалась огромная зеленая спина одного примата, который был в два раза больше всех остальных. Джош поскользнулся на грязном склоне, нога подвернулась, и он скатился в траву. Толстые шипы воткнулись в его руки и ноги, вырывая куски плоти, когда он рванулся, чтобы встать. Сквозь завесу дождя он увидел, как макаки двинулись внутрь.
— Ну, давайте, вы, говнюки! — заорал он, передергивая затвор и стреляя в воздух, вызвав этим какофонию птичьих криков. Отдачей ему вывихнуло плечо, но он, спотыкаясь, продолжал надвигаться на рассыпавшихся обезьян, целясь в зверя, который направлялся к пляжу. На этот раз он остановился, прицелился, положив дробовик на ветку, и только тогда выстрелил. Перепуганные попугаи как будто взорвались — вспышки красного и синего в гуще дождя, — возникло дикое смятение и смешение перьев и листьев, и он стал проламываться через редеющий подлесок к морю.
Он не знал, удалось ли ему ранить Синно, потому что огромная обезьяна двигалась сейчас медленнее, так, что остальная стая быстро догнала своего вожака. Макака волочила левую ногу. Лес кончился и сменился пропитанным дождем песком и камнями, Джош оказался на дальнем конце берега, где ручьи уже намыли предательски глубокие ямы с крутыми отвесами. Дождь ослеплял его, ему было трудно держать глаза открытыми, но дистанция все же сокращалась.
— Ну, так у кого из нас железные яйца? — закричал он сквозь ливень, приближаясь к хромающей макаке. Ему нужно было встать ровно, чтобы прицелиться, и он поискал подходящий камень. Синно был в ловушке. Перед ним находилась только широкая яма, наполненная водой, хлынувшей туда из выглаженного дождем моря. И все-таки зверь не поворачивался к нему лицом, как будто не желая признавать поражения. Он доковылял до дальнего края водоема и тяжело опустился на мокрый песок. Джош повернулся, ища что-нибудь, на что можно было бы опереть дробовик.
И тогда он увидел остальных. Они находились в опасной близости, окружили его и быстро двигались вперед. Он почувствовал, как песок под его ногами размягчается, и осознал, что оползает в песчаную лужу по мере того, как пропитанный дождем берег поддавался под его весом. Джош попытался восстановить равновесие, но вес ружья мешал ему.
На другой стороне водоема огромная макака медленно повернулась — или, скорее, разделилась надвое — не один огромный примат был там, но пара самцов помоложе — один распростертый на плечах другого; их жесткая зеленая шерсть сливалась в единое целое. Они прыгнули в стороны и заняли места в круге, обратив на него спокойные коричневые глаза.
Джош быстро погружался в водоем. В воде было что-то странное — какая-то вязкость, которую он замечал и раньше, когда шел сильный дождь. Когда первый укол проник сквозь его рубашку подобно электрическому разряду, он вспомнил предупреждение Арона об опасностях плавания в ливень — именно тогда появлялись смертоносные медузы. Водоем просто кишел ими — приливом принесло сотни медуз, и сейчас, когда дождь барабанил по поверхности воды, они поднимались вверх, похожие на чистые целлофановые пакетики. Их лиловые жала находили и обволакивали его члены, присасывались к поясу, к спине, к шее, удары тока встряхивали его подорванную нервную систему, — десять, пятьдесят, сотня. Он пытался отодрать их от себя, но они присосались к его плоти, вгрызаясь в него своими иглами, как шипами. Парализованный пульсирующей болью, бесконечными инъекциями яда, он дернулся и затих, опускаясь в глубокую зеленую тьму, и на него смотрели, не двигаясь, члены лояльной стаи. Дождь стучал по земле, а обезьяны наблюдали за происходящим, и души их не давали человеческого эмоционального ответа, потому что их сердца подчинялись только законам общинной жизни.
Стоя на крыше виллы, Синно почесался и дождался, пока тишина снова вернется в лес. Затем он соскользнул на веранду и заглянул через ставни на окнах в спальню, где лежала Кейт, объятая неспокойным сном. Так же тихо, как всегда двигался Джош, огромная макака открыла дверь в спальню и проскользнула внутрь, закрыв за собой дверь очень аккуратно.
Разбивающееся сердце
— Ситуация человека доходит до отчаяния, — сказала Эмма, расчищая кусочек запотевшего стекла и выглядывая на залитую дождем улицу. — Должна сказать, что начинаю сомневаться в китсовском [22] идеале настоящей любви. Похоже, это совершенно не подходит никому, кто живет в районе Хаммерсмит. — Глаза ее рассредоточились, и она попыталась вспомнить стихи.
22
Джон Китс (John Keats) — великий английский романтический поэт (1795–1821). — Прим. пер.
— Мы учили это в школе. А здесь у нас один только «волшебный» грот, и не так уж и много диких поцелуев.
— Зато достаточное количество диких ножевых ранений.
— Помнишь, когда под эстакадой нашли тело девушки, разрезанное на куски? Они поймали парня, который это сделал. Полиция сказала, у них с любовью что-то не сложилось. Вот так, — Эмма без удовольствия отпила кофе. Она просила крепкого кофе со взбитыми сливками без пенки, но официантка сказала, что машина так не сможет.
23
Отрывок из стихотворения Джона Китса «Прекрасная беспощадная дама» (La Belle Dame Sans Mcrci) дан в переводе В. Левпка. — Прим. пер.
— Ты что думаешь, у нас тут Старбакс? — спросила официантка, и вопрос был резонным, учитывая, что Эмма и ее лучшая подруга Мариса находились в баре под названием «Скиннерз Армз». Эмма принялась возиться с маленькой пластмассовой баночкой искусственных сливок, которая никак не открывалась. Она все еще была несовершеннолетней, и решила отличиться от своих друзей тем, что подождет до того времени, пока ей можно будет официально напиться. Мариса же скучала над пинтой сидра. Она пила уже давно и испытывала легкое отвращение к упорной воздержанности и трезвости Эммы. Девушки сидели, балансируя на слишком высоких табуретах, и просматривали странички с объявлениями, посвященными Дню святого Валентина в музыкальной газетке. У Эммы накопился большой запас подобной чуши к этому празднику.