Бесплатных пирожных не бывает !
Шрифт:
– Слушай, Петр, у тебя много друзей?– перебил Гуров.
– А у тебя? Ладно!– Орлов махнул рукой.– Выдохни. Можно предположить, что твой Иван профессиональный убийца? С твоей фантазией вполне возможно. Оставим. Меня интересует, что конкретно ты делаешь и как собираешься себя вести в ближайшем будущем? Открыл частное сыскное агентство?
Гуров обиделся, на друга не смотрел и не заметил, что Орлов уже не сидит в кресле развалившись, а выпрямился, напрягся.
– Ты же мне людей не даешь, -
– Дурак ты, - Орлов вновь откинулся в кресле, самовлюбленный человечек, хоть и подполковник и заместитель начальника отдела МУРа. Тебе одному, если не грош, так целковый - красная цена.
Не "грош" и не "целковый" взбесили Гурова. Никто никогда не смел называть его "человечком". Он ничего не ответил и отправился в ванную умываться. Когда вышел и, дрожащими руками комкая полотенце, собрался произнести ответную речь, Орлов уже надел плащ и открыл входную дверь.
– Я твою тетрадочку прихватил, может, музей криминалистики заинтересуется, - сказал он равнодушно. Отдыхай, будут новости, звони.
Гуров растерялся. Пойти к Константину Константиновичу? В Министерство? Может, Петр с ума сошел? Сколько раз работали по более хлипким версиям! А я считал его умницей и своим другом. Постепенно он успокоился. Воевать решил в одиночку...
С утра и до поздней ночи Гуров прохаживался по улице Воровского, не теряя из поля зрения нужный подъезд, жевал на ходу бутерброды, начал покуривать. Он уже узнавал некоторых работников Верховного суда, знал влюбленных из Гнесинского училища. На него стали обращать внимание постовые, стоявшие у посольства...
Приехавшего на такси Иосифа, хотя в жизни его и не видел, Гуров узнал сразу. Деревянный чемодан и сумка с огромной дыней не оставляли сомнений, что человек прибыл с юга.
Через час с небольшим южанин вышел на улицу, ни чемодана, ни сумки при нем не было. Деньги он не везет, понял Гуров, может, Лебедев расплатился бриллиантами? Вряд ли, они сейчас возьмут только наличные, не станут связываться с реализацией.
Гуров прошел за гостем на Калининский проспект, когда Иосиф остановил такси, подполковник подождал, пока он усядется, потом подбежал и распахнул дверцу.
– Привет, шеф! Далеко собрался?
– Домодедово, - ответил водитель.
– Извини, - Гуров захлопнул дверцу и вернулся на улицу Воровского.
"Зачем он прилетал?– рассуждал Гуров.– Наверняка привез какие-то распоряжения, не доверяет телефону". В восемь вечера подполковник уехал домой, приняв решение завтра же обратиться в Главное управление уголовного розыска МВД. Он понял, что один ничего не сделает.
Подполковник гнал машину в аэропорт, думая сейчас лишь об одном, сумеет ли он купить цветы?
Иван на такси ехал следом. Напутствуя его, Юрий Петрович несколько раз повторил, мол, ты должен своими глазами убедиться, что милиционер выбыл из игры. В конце концов нам не обязательно, чтобы он угробился насмерть, если устроится на две- три недели в больницу, вполне достаточно.
Иван начал преследование машины Гурова от самого дома, но затем понял - ни к чему, если таксист поймет, за кем они едут и увидит аварию.
– Приятель, можно не торопиться?– попросил он водителя.– Вчера принял лишнее, мутит.
– У тебя от ханки, а у меня от плана голова болит, недовольно ответил водитель.
– Не в деньгах счастье.
– Философ, - буркнул водитель, но, увидев протянутый Иваном четвертной, заулыбался.– Счастье, конечно, не в деньгах, только без них муторно.
"Жигули" Гурова исчезли в потоке машин, Иван прикидывал, успеет ли мент выехать из Москвы или колесо отвалится раньше? Вот будет номер, если он тормознет у светофора, колесо скособочится, и всей истории конец.
Они проскочили пост ГАИ, вышли на прямую, водитель заерзал.
– Здесь-то можно прибавить, чего мы тянемся, словно баба с дитем на руках?
– А ты поспешай не торопясь, - ответил Иван и увидел грузовик с прицепом, который выехал справа, неловко развернулся и перегородил им дорогу
Иван рассмеялся, а водитель матюгнулся и затормозил. Грузовик дергался безуспешно, и лишь минут через десять, выбрасывая клубы черного дыма, развернулся и освободил дорогу. Они проехали еще с десяток километров, и Иван начал беспокоиться. Никакой аварии не шоссе не было. Неужто подполковник доедет благополучно?
– Кто-то пристроился, - водитель увидел аварию раньше Ивана.– И дорога сухая, - он сбросил скорость и, как большинство водителей, смотрел на перевернувшуюся в кювете машину с любопытством.– Частник.
– Останови, - сказал Иван, глядя на милицейский "мерседес" и рафик "Скорой помощи".– Кажется, белая "шестерка"?
– Ну? А тебе чего?
– У меня дружок на белой "шестерке" должен меня провожать, - сказал Иван, выскакивая из машины.
Когда Иван подбежал к месту аварии, "Скорая" отъехала. Крыша у белой "шестерки" была смята, видимо, машина перевернулась, стекла разбиты. Иван взглянул на номер. Это была машина Гурова.
– Товарищи!– инспектор ГАИ возмущенно оглядел собравшихся.– Люди вы или нет? Разбился человек, а вы стоите, рты поразевали.
– А чего это он?– спросил кто-то.– Пешеход, что ли, выскочил?
– Колесо отлетело, вишь, валяется.
– Товарищи водители, я вас сейчас штрафовать буду, здесь стоянка запрещена!– повысил голос инспектор.
Мужчины, не торопясь, расходились к своим машинам, а Иван стоял, мял сигарету, вспоминал подполковника, его тонкое лицо, голубые глаза, чуть насмешливую улыбку.