Беспокойные звезды
Шрифт:
— Да сэр.
Это слово меня чертовски возмутило, и я наблюдал, как она повиновалась мне, забравшись на стол и сделав так, как я велел.
Я расстегнул ремень, и пальцы Дарси сомкнулись на ее лодыжках, когда я вытащил его из петель и обмотал вокруг кулака.
— Оставайся на месте, — приказал я, и ей удалось перестать ерзать. — Вот и все. Посмотри на себя, ты чертовски идеальна.
Я провел ремнем по ее заднице, чтобы дать ей знать о своих намерениях, и она застонала.
— Накажи меня, — призвала она, и я ударил ремнем по ее мягкой коже, отметив ее красной полосой. — Еще.
Я
Когда она приняла три удара, я бросил ремень на стол и немного притянул ее к себе, чтобы дать себе больше доступа, затем я упал на колени, проводя языком по ее мокрой киске и ощущая ее желание в себе. Она вздрогнула и громко застонала, когда я начал лизать ее, прежде чем засунуть язык в ее узкое тепло, ее сладость заставила меня застонать.
Я использовал скорость своего Ордена, чтобы трахнуть ее языком, ее стоны от потребности только подстегивали меня, в то время как я использовал магию воздуха, чтобы ласкать ее клитор и доводить ее до безумия. В следующий момент мой язык заставил ее кончить с криком, и я засмеялся в ее пульсирующую киску, увлеченный тем, как красиво она развалилась для меня. Когда она снова успокоилась, я поднялся на ноги, вытер губы тыльной стороной ладони и прижал их к основанию ее позвоночника, а свободной рукой расстегнул молнию.
— Ты на вкус как экстаз, красавица, — сказал я ей, отпуская свой ноющий член, задевая кончиком между ее ягодицами, а затем по ее мокрой киске, похоть и удовольствие доводили меня до мании.
Я хотел ее, как ничего другого в этом мире, ее тело — это храм, которому я буду поклоняться каждый день своей гребаной жизни со всем пылом, которым я обладал.
— Лэнс, — умоляла она, пока я дразнил ее, отказываясь требовать того, в чем я так отчаянно нуждался.
— Скажи пожалуйста, — прорычал я, и от этих слов у нее по коже побежали мурашки.
— Пожалуйста, — выдохнула она.
Я вошел в нее, схватил ее за бедра и взял ее сильно и быстро. Она выкрикивала мое имя, пока я трахал ее, погружая свой член как можно глубже, прежде чем отвести бедра назад и снова врезаться в нее. Она была такой мокрой, такой тугой и такой готовой ко мне, что это была нирвана на земле. Эта девушка была создана для меня, разумом, телом и душой, и я никогда не находил полного насыщения в ее плоти, всегда жаждал большего. Я трахал ее так, как ей нравилось, доводя нас обоих до грани безумия, когда ее крики экстаза смешивались с моими стонами блаженства.
Я замедлил движения, желая насладиться ощущением ее тела.
— Ты так хорошо меня воспринимаешь. Ты снова собираешься меня порадовать, не так ли, Блу? Я буду считать, а ты кончишь для меня ровно в пять, не раньше и не позже, понимаешь?
— Я не могу, — выдохнула она, ее киска сжалась вокруг моего члена, говоря мне, что она уже была на грани кульминации.
Я яростно ухмыльнулся, войдя глубоко и ударив по чувствительному месту внутри нее.
— Ты можешь и сделаешь. Один два…
— Лэнс, —
— Три. — Я шлепнул ее по заднице, не торопясь с счетом, и она вскрикнула.
— Четыре. — Я трахал ее быстрее, трахая то место, которое она так чертовски любила, и мой член набух, удовольствие затуманило мой разум, пока я тоже медлил с концом.
— Пять, — прорычал я, и она кончила за мной, ее киска сжимала мой член так идеально, что у меня не было другого выбора, кроме как следовать за ней до кульминации. Я выругался, резко ударив в нее и замерев внутри нее, пока она вела меня к моему освобождению. Удовольствие захлестнуло меня, и я тяжело застонал, удерживая ее неподвижно, наслаждаясь ощущением ее пульсации вокруг моего члена, ее стоны все еще окрашивали воздух.
— Молодец, красавица, — выдохнул я, улыбаясь, как язычник.
Я был чертовски утомлен, когда вылез из нее и поднял ее на руки, метнувшись обратно к большому сиденью у окна и лежа с ней, пока мы переводили дыхание.
Она свернулась калачиком в моем теле, целуя мою грудь и шею, прежде чем найти мой рот, и я растворился в ее мягких губах и словах любви, проносившихся между нами. Я не знал, как долго мы так лежали, но в конце концов мы оторвались друг от друга, и я использовал магию воды, чтобы очистить нас обоих.
Дарси опустила юбку, села и провела рукой по своим синим локонам, осматриваясь в поисках чего-то.
— Книги больше нет, — сказала она, нахмурившись, и я просунул руку под нее, вытаскивая ее из-под ее голой задницы. — О, вот она. — Она виновато закусила губу.
— Арнольд будет недоволен, — сказал я с ухмылкой.
— Он никогда не узнает, — заговорщически сказала она.
— Он узнает, — крикнул Арнольд через дверь. — Потому что у тебя не хватило любезности создать заглушающий пузырь.
— Вот черт, прости, Арнольд, — крикнула Дарси, но ее смех не смягчил удар.
— Мне не жаль, — пробормотал я, проведя пальцами по ее руке, уже желая большего, и взглянув на нее, который сказал ей именно это.
— Ты ненасытный. — Она оттолкнулась от сиденья и оглянулась на меня с ухмылкой, говорившей, что я не единственный.
Я предполагал, что у нас здесь есть работа, и мы пока никуда не продвинулись. Смирившись, я поднялся на ноги и выбрал с полки еще одну книгу, на этот раз сидя рядом с Дарси, пока мы пытались найти ответы между страницами.
Часы шли, а мы почти ничего не нашли, хотя Дарси настаивала, что книга о каменных кругах может дать нам какую-то подсказку. Поэтому она сохранила его, пока мы собирались уходить, намереваясь взять его с собой.
— По крайней мере, луна взойдет, — сказала Дарси, когда я последовал за ней из библиотеки, а Арнольд шел впереди к выходу, ворча себе под нос по поводу непристойности.
— Ты права, — сказал я остро.
Вскоре мы снова оказались над землей, и луна светила на нас сверху, и со вспышкой звездной пыли мы отправились обратно в кампус в Королевскую Лощину. Я открыл люк в потолке над нами хлыстом воздуха и схватил со стола дневник отца. Дарси бросила под нас воздух, перемещая нас двоих на крышу, где луна освещала деревья серебряным светом.