Беспокойство (Фотографии не лгут). Файл №402
Шрифт:
— Нет, я дежурю. С минуты на минуту должна подъехать еще машина кинологов.
— Ладно, мы пошли, — сказала Скалли.
Она захлопнула дверцу со стороны водителя, подергала ручку и быстрыми шагами, почти бегом, направилась в заросли. Молдер огляделся, глубоко вдохнул свежий лесной воздух, сощурился на солнце и неторопливо последовал за Скалли.
Ярдов триста тропинка петляла по зарослям, а затем выскочила на открытое место — просеку высоковольтной линии электропередачи. На самом деле, просека представляла собой свалку всякого мусора, свезенного как из города, так и с окрестных ферм. Однако, за последние два-три
Впереди мелькнули синие рубашки полицейских. Люди лейтенанта Эриксона сгрудились у одного из бугров, рассматривая что-то в зарослях травы. Подойдя поближе, Молдер увидел тело молодой женщины. Она лежала на боку, свернувшись клубочком и подогнув под себя правую руку — будто прилегла отдохнуть в тени чахлой березки.
Присев на корточки, Скалли потрогала рукой лицо лежащей и осторожно повернула ее голову, заглянув в глаза. Глаза были закрыты, у внутренних уголков багровели потеки свернувшейся крови. Скалли приложила пальцы к виску женщины, пытаясь прощупать пульс. Затем она встала на колени и припала ухом к груди лежащей.
Так прошло две или три минуты. Сгрудившиеся вокруг полицейские пребывали в глубоком молчании. Затем Скалли поднялась на ноги, отряхнула колени светло-серых брюк от прилипшего к ним сора и бесцветным голосом тихо произнесла:
— Пульс не прощупывается, тонов сердца не слышно. Зрачковый рефлекс отсутствует. Мертва.
Она обернулась к зрителям. Офицеры, эксперты и медики, за прошедшие полчаса уже установившие этот факт, смотрели на Скалли со странным, одинаковым на всех выражением на лицах.
Скалли развернулась и медленно пошла обратно по тропинке к оставленной машине.
Молдер двинулся следом, отставая на десяток шагов. На Скалли накатила депрессия, и он прекрасно знал, что в таком состоянии ее лучше оставить одну.
Скалли вышла на дорогу, обогнула стоящую на обочине машину, открыла дверцу и плюхнулась на водительское место. Молдер немного постоял у капота, запрокинув голову вверх и вслушиваясь в шорох ветра в верхушках деревьев.
Затем он побарабанил пальцами по стеклу правой дверцы. Скалли открыла замок, Молдер уселся на правое сиденье. Некоторое время в салоне висело тягостное молчание, затем Молдер решил его прервать:
— Это слово «унруэ» — «беспокойство», «тревожность». Скалли, как ты думаешь, что оно могло обозначать? С какой целью Джерри Шнауц похищал женщин и чего он хотел добиться своими чудовищными экспериментами? У меня создается впечатление, что он пытался избавить их от чего-то. В смысле — вылечить, спасти от кошмаров. Скалли молча слушала его, не прерывая и не высказывая своего мнения. Молдер продолжил:
— Помнишь, он говорил про воющие морды? На фотографии, запечатлевшей его видения, эти морды окружали девушку со всех сторон, и одна из них оказалась лицом отца Джерри. Похоже, Шнауца мучили какие-то галлюцинации. Или предчувствия…
— А какое это сейчас имеет значение? — негромко спросила Скалли.
— Мне просто интересно.
— А мне — уже неинтересно. Преступника мы нашли, женщину спасти не удалось. Дело закрыто, его можно сдавать в архив, а Джерри Шнауца — отправлять обратно в психушку, — Скалли вставила ключ в замок зажигания и завела мотор. — Ладно, поехали.
Полицейское управление Теннесс-сити, штат Мичиган
— О'кей, Джерри. А сейчас выкладывай из карманов все, что у тебя там есть — бумажник , деньги, ключи…
Полицейский сержант раскрыл кольцо наручников на правой руке Джерри Шнау-ца и сомкнул его на специальной дуге, вделанной в железный стол. Теперь Джерри был прикован к столу за одну руку.
— Давай другую руку. Ну, пошевеливайся живее!
Сержант раскрыл стоявшую на столе плоскую коробку, достал из нее полоску специальной бумаги и аккуратно прижал к ней подушечки пальцев на правой руке арестованного.
— А теперь, Джерри, оставь вот на этом листе свои отпечаточки. Давай сначала первый пальчик… Вот так. А теперь мы тебя отстегнем, и ты подойдешь к белой стенке. Там, где нарисованы горизонтальные полосы с цифрами. Возьми со столика дощечку со своим именем и фамилией, мы будем тебя фотографировать.
Джерри послушно исполнял все приказания. Сержант подошел к цифровой фотокамере, установленной на штативе посреди комнаты, и начал возиться с настройкой. На стоящего в другом конце комнаты Джерри он не смотрел. А Джерри внимательно смотрел на сержанта — точнее, на раскрытую кобуру у него на правом боку. Из кобуры соблазнительно выглядывала рукоятка полицейского «кольта».
— Внимание! — сержант поднял руку. — Гляди прямо в объектив и не вздумай испугать птичку. — Снимаю!
Он нажал на спуск. Джерри моргнул от ослепительной голубой вспышки, но остался неподвижен, пока сержант не взял его за руку и не отвел обратно к столу, прикрепив свободное кольцо наручников на прежнее место. Затем полицейский повернулся к принтеру, из которого поползла стандартная регистрационная карточка заключенного.
— Что за черт! — громко воскликнул он. В правом верхнем углу, где должна была находиться цветная фотография Джерри, отпечаталось совсем другое изображение — запрокинутое лицо самого сержанта с аккуратной дырочкой прямо по центру лба. На заднем плане расплывалось неровное красное пятно, окаймленное веером брызг.
В этот момент Джерри с неожиданной для него прытью рванулся вперед — насколько позволяла длина его прикованной левой руки. Этой длины оказалось достаточно, чтобы свободной правой рукой дотянуться до кобуры полицейского и схватиться за торчащую рукоятку «кольта».
Сержант мгновенно развернулся и прыгнул назад но его оружие уже находилось в руке арестованного. Джерри медленно поднял пистолет. Черный зрачок дула глянул полицейскому прямо в лицо. Затем грянул выстрел.
Там же Два часа спустя
У входа в комнату Скалли посторонилась, пропуская мимо себя двоих санитаров с носилками. «Уже четвертый труп в этом деле, — машинально отметила она. — Господи, да когда же все это закончится?»
— Молдер! — окликнула она Призрака, который, низко склонившись над столом, изучал какие-то бумаги. Тот поднял голову.